Синодальный отдел по делам молодежи упц. Наставление церковному чтецу о том, как читать в храме

На Литургии

Апостол — Послание к Римлянам святого апостола Павла, зачало 110 гл. 12, стихи 6-14

Евангелие — от Матфея, зачало 29 гл. 9, стихи 1-8

Свт. Иоанн Златоуст

Иисус, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город. И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, - тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.

Расслабленный, о котором здесь говорится, не тождествен с упоминаемым у Иоанна.

Тот лежал при купели, а этот в Капернауме. Тот страдал тридцать восемь лет, а об этом ничего подобного не сказано. О том никто не заботился, а у этого были люди, заботившиеся о нем, которые и принесли его ко Христу. Этому Спаситель сказал: “чадо, отпущаются греси твои”, а тому: “хощеши ли цел быти” (Ин. 5:6)? Того исцелил в субботу, а этого не в субботу; иначе иудеи не опустили бы случая обвинить Его. При исцелении этого, они ничего не говорили, а за исцеление первого не переставали гнать Его. На эти различия я указал не напрасно, но для того, чтобы кто-либо, приняв обоих расслабленных за одно лицо, не подумал, что евангелисты разногласят между собою. Но обрати внимание на смирение и кротость Господа. Он и прежде отдалял от Себя народ, и когда жители страны Гадаринской не хотели принять Его к себе, Он не воспротивился им, но удалился от них, хотя и не далеко. И взошед опять на корабли, переправился на другую сторону, тогда как мог сделать это и без помощи корабля. Он не всегда хотел творить чудеса, чтобы не нарушить порядка Своего домостроительства. Матвей говорит только, что расслабленного принесли; а другие евангелисты прибавляют, что принесшие раскрыли и кровлю и, спустив больного, поставили его пред Христом, не говоря ничего, а все оставляя на волю Спасителя. Прежде Господь Сам обходил страны, и не требовал такой веры от приходящих к Нему; а теперь к Нему и пришли, и обнаружили пред Ним веру свою, - евангелист именно говорит: “видев Иисус веру их”, то есть, тех, которые спустили расслабленного. Спаситель не всегда требовал веры от самих страждущих, например, когда они страдали сумасшествием или лишились ума по причине какой-нибудь другой болезни. Но здесь и больной обнаружил свою веру. Иначе, не имея веры, он не позволил бы и спустить себя. Итак, поскольку и расслабленный и принесшие его показали великую веру, то и Господь явил Свою силу, отпустил грехи больному, как имеющий на то полную власть. Он во всем показывал Свое одинаковое достоинство с Богом Отцом. Прежде Он показал это в Своем учении, когда учил народ, как имеющий власть; над прокаженным, когда сказал ему: “хощу, очистися” (Мф. 8:3); над сотником, когда за слова его: “рцы слово токмо, и исцелеет отрок мой” (ст. 8), удивился ему и превознес его пред всеми; над морем, когда укротил его одним словом; над демонами, когда они исповедали Его Судиею, и когда Он с великою властью изгнал их. А теперь опять иным, высшим образом принуждает врагов Своих признать Свое равночестие с Богом Отцом, и возвещает это их устами. Спаситель был чужд любочестия, несмотря на то, что пред Ним предстояло великое множество народа, который заграждал даже вход к Нему, почему и расслабленного спустили сверху; Он не тотчас приступает к исцелению тела явившегося пред Ним больного, но от самих врагов ожидает к тому повода, и сперва врачует невидимое, то есть душу, отпустив грехи, - что само доставило расслабленному исцеление, а Исцелившему не принесло большой славы. Книжники, снедаемые злобою, и думая обвинить Его в богохульстве, против своей воли способствовали, однако, прославлению совершившегося чуда. Спаситель по Своей прозорливости воспользовался их хулою для показания знамения. Когда они возмущались и говорили: “сей хулит: кто может оставляти грехи, токмо един Бог” (Мф. 9:3, Мк. 2:7), - что тогда Господь сказал им в ответ? Опроверг ли их мнение? Если бы Он не был равен Отцу, то Ему надлежало бы сказать: для чего вы составляете обо Мне неправильное мнение? Я не имею такого могущества. Но Он не сказал ничего подобного, а подтвердил и доказал совершенно противное, как словами Своими, так и сотворенным чудом. Но, так как собственный отзыв Его о Себе мог казаться неприятным для слушателей, то Он через других показывает, кто Он, и, что удивительно, не только через друзей, но и через врагов, в чем открывается Его высочайшая мудрость. Через друзей Господь показал это, когда сказал прокаженному: “хощу очистися”, и сотнику: “ни во Израили толики веры обретох” (Мф. 8:3,10); а через врагов - при настоящем случае. Так как книжники говорили, что никто не может оставлять грехов, кроме одного только Бога, то Спаситель, желая показать им, “яко власть имать Сын Человеческий на земли отпущати грехи (тогда глагола разслабленному)”: восстав, «возми одр твой, и иди в дом твой» (Мф. 9:6). И не только здесь, но и в другом случае, когда иудеи говорили: “о добре деле камение не мещем на тя, но о хуле, и яко ты, человек сый, твориши Себе Бога” (Ин. 10:33), - Спаситель не опроверг такого их мнения о Нем, но опять подтвердил его, сказав: “аще не творю дела Отца моего, не имите Ми веры; аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте” (Ин. 10:37,38).

Центральное место в Литургии слова, конечно же, занимает само Евангелие. Можно даже сказать, что эта часть Литургии посвящена Евангелию, и все, что происходит на ней, является некоей подготовкой к тому, чтобы Евангелие было явлено и прочтено.

В Литургии слова, которая называется также и Литургией оглашенных, есть некая самостоятельная жизнь и завершенность, потому что для оглашенных она заканчивается именно чтением Евангелия, после которого по правилам древней Церкви им следует покинуть храм.

Четвероевангелие, которые мы сейчас читаем, было написано в период с 60-го по 110-115 годы, то есть в течение нескольких десятилетий Евангелие было только Священным Преданием, которое апостолы передавали своим последователям устно. И все же это было истинное Евангелие, это было слово Божие. Тем не менее, Евангелие как Священное Писание появилось в жизни Церкви довольно рано и отношение к нему было исключительно серьезным.

На Пасху мы читаем: «Сначала было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1: 1). Очень часто и в Священном Писании, и в творениях святых отцов Иисус Христос, Сын Божий, называется Словом Божиим, Божественным Логосом (от греч. λόγος — «слово»). Открывая первую книгу Библии, Книгу Бытия, мы видим, что ее начало очень похоже на первые строки Евангелия от Иоанна: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1: 1). Затем описывается, как происходит творение: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1: 3). Бог изрекает свое Слово, и весь мир творится через него. Об этом псалмопевец говорит: «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс. 32: 6).

Мир, если можно так сказать, «словесен» — он действительно принимает свое бытие через Слово. Слово Божие настолько всесильно и всемогуще, что через вторую ипостась Святой Троицы весь мир из небытия приходит в бытие.

Апостол Павел так определяет слово Божие: «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4: 12).

И вот Слово стало плотью: Господь явился в мир и принес в него Свое слово, запечатленное в Евангелии. Это слово живо и действенно.

Евангелие — не просто фразы, выстроенные в строки, разделенные на главы и несущие некую информацию. Обычный текст не может быть полностью отождествлен с его автором, даже если речь идет об автобиографии. Сотворенное человеком — книга, художественное полотно или музыка не может быть самим автором, самим творцом. А вот Евангелие оставлено нам Господом как чудо пребывания Бога в Слове. На это указывают и некоторые моменты богослужения. Например, во время архиерейской службы владыка снимает с себя омофор и митру — знаки своего первосвященства, знаки того, что он возглавляет Литургию, как Христос возглавлял Тайную Вечерю. Он уходит в сторону, потому что сейчас Господь Сам присутствует и Сам говорит.

Когда на всенощной выносят Евангелие, мы прикладываемся к нему вместо иконы Воскресения Христова, потому что это — Слово Божие, воплощенное и воскресшее, это — присутствие на Литургии Самого Христа. Евангелие являет собой икону, образ Божий. Евангелие кадит священник, Евангелие мы целуем, когда Господь прощает нам грехи на исповеди.

Иногда говорят, что, если бы Евангелие, как книга, вдруг исчезло, его можно было бы восстановить по писаниям ранних отцов христианства, настолько точно и полно они его цитируют. И вот что удивительно: Церковь в те времена распространялась, как благовестие того Евангелия, которое никто не читал, а может быть, даже и в руках никогда не держал!

Книги были одной из величайших ценностей античного мира, и не все даже богатые люди могли позволить себе их приобретение. В течение веков христиане лишь в храме во время богослужения могли приобщиться слову Божию, узнать его, чтобы потом им жить, за него страдать и воплощать его в своей жизни.

Евангелие — это знамя Церкви, ее духовное сокровище. Внесение Евангелия в храм считалось вхождением в храм вместе со Христом, а само звучание Евангелия — кульминацией Литургии слова. Можно сказать, что это было действительно причащением Самому Христу: слово Божие звучит, ты его воспринимаешь, соединяешься с ним, оно пронзает тебя, как меч обоюдоострый, и судит твои помышления и намерения сердечные.

Не удивительно, что в житиях святых встречаются истории, подобные той, что произошла с раннехристианским подвижником Антонием Великим. Он пришел в церковь, услышал воскресное евангельское чтение о богатом юноше, вышел из храма, раздал свое имущество и ушел в пустыню. Антоний осознал, что прочитанное непосредственно относится к нему, приобщился слову Божию и полностью изменил свою жизнь, став другим человеком.

Евангелие, звучащее в храме, по своей благодатной силе нисколько не уступает живой проповеди Христа, звучавшей две тысячи лет назад в Галилее. Это то же самое Слово, которое сотворило мир. Этим словом воскрешались мертвые, слепые прозревали, глухие обретали слух, хромые начинали ходить, а прокаженные очищались. Ничего не изменилось с тех пор, потому что Христос вовеки тот же, и слово Его не может со временем обесцениться, потерять свою силу.

Потому-то мы и называем Церковь святой, что каждое мгновение своего существования она тождественна самой себе. Все происходящее в ней происходит точно так же, как это было всегда. Христос учит нас Своим словом, и лишь от нас зависит, как мы это слово слышим, как его принимаем, как живем им.

К сожалению, во время Литургии мы почему-то ждем начала «самого главного» — Великого входа, Евхаристии, причащения. «Вот тогда-то мы и начнем молиться!» — думаем мы. Но ведь на самом деле все уже давно началось! Когда священник провозглашает «Благословенно Царство», это Царство уже грядет!

Для оглашенных чтение Евангелия является главной встречей со словом Божиим, потому что остальное им пока еще недоступно. Они еще не родились во Христе, однако слово Божие преображает их уже сейчас.

Даже когда это слово звучало из уст Самого Господа, люди воспринимали его по-разному. Семь тысяч человек уходили в пустыню, все бросив и забыв взять с собой еду, только для того, чтобы услышать Иисуса. Господь говорил им о хлебе, сошедшем с небес, но некоторые ожидали от Него удовлетворения своих сиюминутных потребностей и, не дождавшись этого, уходили разочарованными. «Какие странные слова! — недоумевали они, — О чем это Он?» Но апостолы остались с Господом, ведь только Он имеет глаголы вечной жизни. Вот эти глаголы вечной жизни и есть Евангелие.

Слово Божие на Литургии без сомнения является настоящим Богоявлением. Но узнать Господа, услышать Его должны мы. Это — необходимый этап, через который мы должны прийти к приобщению Его Тела и Крови.

Чтение Евангелия в храме — возможность нашей встречи с Богом. Что с нами происходит в этот момент? Как мы живем этим словом потом? Какими мы уходим из храма? Это — важнейшие вопросы, на которые нам предстоит дать правдивые ответы.

Если Вы проводите у себя в городе группу чтения Евангелия - добавьте ее к нам в базу. Так ее смогут найти те, кто пока не знает о ней, но кому она нужна.

Новые группы в базе

Ростов-на_Дону - Евангельские беседы при храме иконы Божьей Матери «Умиление» Евангельские беседы при храме иконы Божьей Матери «Умиление» в Ростове-на-Дону появились в сентябре 2015 года.
Во время встреч читают и обсуждают воскресные Евангелие и Апостол, есть возможность задать вопросы о наболевшем.
По благословению протоиерея Димитрия Осяка беседы ведет диакон Алексий Ряжских.
Встречи проходят в воскресенье после богослужения, в 11 утра. Москва - Евангельские чтения при ПМО СПАС При православном молодежном объединении СПАС евангельские чтения по благословению прот. Василия Воронцова проходят с 2007 года. Встречи проходят по субботам после всенощного бдения. Ведущий - Михаил Минаев.
г. Сясьстрой - Евангельская группа при храме Успения Пресвятой Богородицы Евангельская группа при храме Успения Пресвятой Богородицы создана в 2011 году, когда люди не захотели расходиться после катехизации. Группу ведет настоятель храма прот. Виталий Фонькин. На группе используют разные планы чтения из Ветхого и Нового заветов. Также читают святых отцов, обсуждают и делятся. Иногда читают стихи или небольшое художественное произведение и делятся тем, как откликнулось сердце на прочитанное. Киев - Евангельская группа при храме свв.Андриана и Натальи в Киеве Евангельская группа при храме свв.Адриана и Натальи была создана 20 мая 2013 года после миссионерского тренинга.
Создание группы благословил прот. Роман Матюшенко, ведет группу Виталий Сидоркин, закончивший Киевскую духовную семинарию.
Читают Евангелие от Луки. Москва - Евангельские беседы при храме Царя-Страстотерпца в Аннино В храме Царя-Страстотерпца Николая II в Аннино евангельские беседы появились в 2014 году. Участники читают Евангельский Синопсис и сравнивают между собою разных евангелистов. Беседы проводит настоятель храма иерей Тимофей Куропатов.

Об истории чина и о том, что две традиции чтения Евангелия: лицом к алтарю и лицом к народу - могут быть равно приемлемы, - протоиерей Владимир Хулап, заведующий кафедрой церковно-практических дисциплин Санкт-Петербургской духовной академии наук, доктор теологии.

Для того чтобы быть услышанным, говорящий обращается лицом к своей аудитории. Это не только акустически облегчает понимание произносимого, но и обеспечивает лучший контакт со слушателями. Нередко оратор для этого находится на особом возвышении: профессор читает лекцию с возвышения кафедры, докладчик поднимается на трибуну.

Уже в Ветхом Завете мы видим, что именно так поступает Ездра, уча Закону вернувшихся из Вавилонского плена иудеев: «И принес священник Ездра закон пред собрание мужчин и женщин… и читал из него на площади… пред мужчинами и женщинами и всеми, которые могли понимать; и уши всего народа были приклонены к книге закона. Книжник Ездра стоял на деревянном возвышении, которое для сего сделали… И открыл Ездра книгу пред глазами всего народа, потому что он стоял выше всего народа. И когда он открыл ее, весь народ встал… И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное» (). Возможно, именно так читал и толковал книгу пророка Исайи в Назаретской синагоге Христос, когда «глаза всех были устремлены на Него» ().

«Вера от слышания, а слышание от Слова Божия» (). Слово - важнейший способ личностной коммуникации, поэтому в христианстве слово благовествия (откровение Бога) и слово молитвы (ответ человека) являются основными богослужебными элементами. Однако богослужебное слово служит не просто для передачи информации. Оно действительно есть со-общение, то есть глубинная причастность: Слово Христа открывает сущность Бога, позволяет нам стать участниками богослужебного диалога и литургического богообщения. Мы встречаемся со Христом, не только вкушая Его Тело и Кровь, но и в откровении Его спасительного Слова - в чтении Священного Писания. Именно поэтому единственная книга, которая находится на престоле, это Евангелие, видимым образом представляющее нам воплощенное Слово Божие, Христа.

Уже в III-IV веках появляются свидетельства о существовании особого места для чтения Евангелия в христианском храме. В различных литургических традициях и в разные эпохи оно могло располагаться в алтарной части, в центре храма, сбоку у стены или на колонне и т. д. Например, т. н. «Апостольские постановления» (конец IV века) ясно предписывают: «В середине же чтец, став на некотором возвышении, пусть читает книги». Расположение места определяло направление читавшего Евангелие: он мог делать это лицом к народу, к алтарю, полуобернувшись к народу (чтобы не стоять спиной к епископу). В Сирии на такой площадке (вима), находившейся в центре храма, находились места для клира, поэтому именно здесь проходила вся Литургия Слова. А в западных храмах нередко было даже два специальных места по бокам алтарной части: с одного читали Апостол, с другого - Евангелие.

В Византии такое место получило название «амвон» (греч. «возвышение»). Оно располагалось в центре храма и обычно имело форму высокого (1-2 метра) цилиндра, полукруга или восьмиугольника, на который читающий поднимался по ступеням небольшой лестницы. Тем самым Евангелие возглашалось в центре общины, диакон читал его лицом к алтарю, будучи окружен верующими. Это не только обеспечивало прекрасное восприятие священного текста, но голос Христа звучал посреди общины Его учеников, видимым образом подтверждая обетование о том, что «где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них» (). Тем самым видимым центром Литургии Слова был амвон, а Евхаристической литургии - престол, верующие же вкушали как от трапезы Слова, так и от трапезы Тела и Крови Христовых. Святитель (VIII век) символически называл амвон «образом камня у святого гроба, на котором, отвалив его от входа, воссел ангел при двери гроба, возвещая мироносицам воскресение Господа». Эта практика чтения Евангелия в центре храма сохраняется до сих пор в архиерейском богослужении - протодиакон читает его на небольшом помосте, называющемся архиерейским амвоном.

Однако существовали и другие традиции. Так, в день Пасхи Константинопольский патриарх читал Евангелие с горнего места (возвышенный трон в алтарной апсиде), т. е. лицом к народу. О таком обычае напоминает нам сегодня чтение священником Евангелия лицом к народу на пасхальной вечерне, особо предписанное уставом.

С течением времени амвон в приходских храмах трансформировался в примыкающий к солее полукруглый выступ, и ситуация изменилась. Диакон оказался читающим Евангелие уже не в центре собрания верующих, а спиной к ним. Если же священник служит без диакона, то он вообще читает Евангелие в алтаре, на престоле, будучи к тому же отгороженным от молящихся иконостасом. Проповедь, которая также постепенно исчезла со своего традиционного места (после Евангелия) и переместилась в самый конец службы, лишила Литургию Слова еще одного существенно элемента. Неудивительно, что для многих самым главным в первой части Божественной литургии сейчас является чтение поминальных записок, а тексты Писания воспринимаются как нечто малопонятное (особенно Апостол), трудно воспринимаемое акустически и иногда содержательно перегруженное (два-три чтения подряд). Да и сама манера чтения некоторых диаконов, к сожалению, скорее затемняем смысл читаемого, а не способствует его пониманию.

В начале XX века вопрос о возможности чтения Евангелия лицом к народу не только обсуждался в церковной печати, но эту практику начали вводить в целом ряде приходов. Именно поэтому на Поместном соборе 1917-1918 годов в числе обсуждавшихся «Мер к упорядочению богослужения» было указано: «Всякое богослужебное чтение должно совершаться на средине храма, на особом возвышении. Чтение Евангелия допускается лицом к народу». Однако данный элемент стал одной из характерных богослужебных особенностей некоторых обновленческих групп, поэтому в ходе борьбы с обновленчеством Местоблюститель митрополит включил его в 1925 году в число «смущающих совесть верующих новшеств», которых необходимо было избегать в то непростое время.

Однако в современной практике ряда поместных Православных Церквей диакон читает Евангелие на амвоне лицом к народу, и это имеет свою внутреннюю логику. Евангелие - это голос Божий, обращенный к нам, а наши молитвы - ответ на Его призыв. Такое понимание определяет различное положение диакона во время чтения Евангелия (лицом к верующим) и произнесения ектений (лицом к алтарю). Аналогичным образом проповедь - актуализация вечного Евангелия в современных условиях - произносится лицом к людям, к которым она обращена.

В России сейчас тоже появляются приходы, где Евангелие на Литургии читается лицом к народу, и эта практика органически вписывается в ход богослужения (особенно если за чтением сразу же следует проповедь). Конечно, данную традицию не нужно насильно вводить в качестве общеобязательной, но и не следует обвинять в «обновленчестве» тех священников, на приходах которых эта практика уже существует. Ведь Евангелие, например, читается у нас лицом к народу во время молебна, и это не вызывает никакого смущения.

Некто остроумно заметил, что в Церкви есть книги «читаемые» и «почитаемые» - к сожалению, Евангелие для многих относится к числу последних. К нему нужно не просто прикладываться на всенощном бдении, но необходимо осознать, что содержащийся в нем голос Спасителя обращен лично к нам. Только в этом случае Слово Божие, согласно причте о сеятеле, пустит корни в нашем сердце, вырастет и принесет плод как в нашей жизни.

Есть ли канонические препятствия для чтения Евангелия лицом к народу?

Отвечает протоиерей , заведующего кафедрой церковно-практических дисциплин Московской духовной академии, доктор церковной истории:

Канонических предписаний, обосновывающих положение чтеца во время богослужения, нет. Чтение Евангелия лицом к алтарю есть некая дань традиции и связано с восприятием Писания как неотъемлемой части богослужения и молитвы. Ведь и молитвы священника перед чтением Евангелия, имеющие назидательный характер, читаются лицом к алтарю. Конечно, если воспринимать Евангелие именно как проповедь и назидание для верующих, то уместно его читать лицом к молящимся. Но, по крайней мере, сейчас, такое положение чтеца воспринимается как вольность, поскольку оно не соответствует привычному богослужебному порядку.

Почему в некоторых храмах во время Божественной Литургии Евангелие читается на русском языке? Не является ли это нарушеним устава Церкви?

17.11.2008, Елена, Валдай

Уважаемая Елена!

Уставное богослужение в Русской Православной Церкви должно совершаться на церковно-славянском языке, который более адекватно доносит до молящихся благодатную Евангельскую весть. К сожалению, такое положение устраивает далеко не всех, и часть богословов, священнослужителей и мирян полагают, что многие из молящихся не понимают богослужения на церковно-славянском языке. Поэтому они делают попытки совершать богослужение по-русски. Этот вопрос широко обсуждался на Поместном Соборе РПЦ 1917-18 гг. Часть соборян требовала «разрешить… читать Святое Евангелие, св. Апостольские послания и др. на родном русском языке». Но, вместе с тем, слышны были и разумные призывы к осторожности, ибо боялись, что «люди придут в Церковь, услышат новые слова и скажут: это не та церковь, которую мы чтим, которую мы любим и знаем, и уйдут от нас». Точка в этом споре до сих пор не поставлена. Архиерейский Собор 1994 г., обсуждая миссионерское служение Церкви в наши дни, постановил продолжить начатые, но не завершенные Поместным Собором 1917-18 гг. труды по упорядочению богослужебной практики. Этим должна заниматься специальная комиссия Священного Синода. Но некоторые священники, как видно, самочинно вводят в богослужение чтение Евангелия на русском языке, чем вызывают смущение своей паствы.