Савл в дамаске. Из Апокалипсиса Откровение св

Протоиерей Серафим Слободской
Закон Божий

Новый Завет

Обращение Савла

Когда побивали, камнями святого первомученика Стефана, один еврейский юноша именем Савл , охранявший одежды, сброшенные с себя людьми, побивавшими св. Стефана, одобрял это убийство. Савл был противником христиан, он участвовал в преследовании их, входил в дома христиан, хватал их и отдавал в темницу, терзая Церковь Христову. Он, не довольствуясь преследованиями христиан в иудейской земле, испросил у первосвященника позволения идти в сирийский город Дамаск разыскивать там христиан и, связав, их, приводить в Иерусалим на суд и мучения.

Когда же Савл шел в Дамаск и приближался к городу, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: "Савл, Савл, что ты гонишь Меня?"

Савл опросил: "Кто Ты, Господи?"

Господь сказал: "Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна".

Савл в трепете и ужасе сказал: "Господи! что повелишь мне делать?"

И Господь сказал ему: "встань и иди в город, куда шел; там тебе будет сказано, что нужно делать".

Люди же, шедшие с Савлом, стояли в оцепенении, слыша голос и никого не видя. Когда Савл поднялся с земли, глаза у него были открыты, но он ничего не видел. Тогда спутники его взяли его за руку и привели в Дамаск. Там он три дня провел в молитве и ничего не ел и не пил.

В то время в Дамаске находился один из числа семидесяти апостолов Господних по имени Анания. Голос Господа повелел ему идти в дом, где был Савл, возложить на него руку и вернуть ему зрение. Апостол Анания пришел к Савлу и, когда возложил на него руки, как бы чешуя спала с глаз Савла, он сразу прозрел (стал видеть), и встав, тотчас же принял от Анании святое крещение. (Крещение Савла относится к 37 году по Р. Хр.).

Савл принял в христианстве имя Павел и стал самоотверженным проповедником веры Христовой. Потом Господь Иисус Христос опять явился Павлу и повелел ему идти к язычникам и учить их вере христианской, т. е., сделал его Своим апостолом.

Картина «Путь на Голгофу»

«Падение Икара», картина, которая хранится сейчас в Брюсселе, в Королевском музее изящных искусств, датируется 1558 годом.

И теперь давайте мы взглянем на, казалось бы, никак не связанную с ней, относящуюся к совершенно другой теме знаменитую картину Брейгеля из Вены, из Венского музей истории искусств - «Путь на Голгофу», или «Несение креста» она еще по-другому называется. Картина 1564 года, т.е. она написана уже после «Падения Икара». Это замечательная картина, по поводу которой много написано, конечно же, как вообще по поводу любой картины Брейгеля много написано искусствоведческих работ. Я не буду сейчас ни подробно ее анализировать, ни пересказывать основные идеи, связанные с этой работой. В частности, не буду касаться темы мельницы на скале, это отдельный интересный сюжет.

Я обращу ваше внимание только на то, что картина, посвященная несению креста Христом на Голгофу, написана так, что, не зная названия, зритель далеко не сразу уловит ее сюжет. Мы видим огромное пространство, оно заполнено огромным количеством людей: тут всадники, тут пешие люди, тут какие-то сцены, группы, кто-то куда-то едет, кто-то идет в одну сторону, кто-то в другую, кто-то бежит с мешком…

В общем, понятно, что в этом огромном людском море мы далеко не сразу видим Христа, хотя на самом деле это центр картины. Но надо же так суметь в самом центре картины спрятать главного героя - Христа, упавшего под тяжестью несомого креста! Такое впечатление, что нам нужна как бы какая-то подсказка, нам кто-то должен указать сюда пальцем и сказать: «Вот, посмотри, вот о чем эта картина!», или «Вот о ком эта картина!». Или мы должны долго и внимательно ее разглядывать и, наконец, как бы самостоятельно сделать это открытие, увидеть упавшего под тяжестью креста Христа и тогда сказать: «Ничего себе! Так вот о чем эта картина!»

Это интересно, потому что в падении Христа в этой картине, в этой истории… Трагическая история, да? Ясно, что Брейгель очень серьезно относится к христианству, к христианским сюжетам. Казалось бы, здесь нет ничего общего с античным рассказом о падении Икара. Но мы видим один и тот же принцип, когда смысловой центр художник от нас как бы прячет.

Картина «Обращение Савла на пути в Дамаск»

Теперь давайте посмотрим еще на одну работу Брейгеля, тоже из Венского музея истории искусств. Когда зритель в Музее истории искусств в Вене подходит к этой работе Брейгеля, то если он не прочел название, он разглядывает пейзаж. Он разглядывает какую-то группу людей, которые сквозь этот пейзаж двигаются. Видно, что это вооруженные люди, воины, всадники. И если он не прочтет название, если он не поймет, что это картина «Обращение Савла на пути в Дамаск», то он не увидит, конечно, никакого упавшего Савла, который становится с этого момента апостолом Павлом.

И хотя эта фигура упавшего Павла тоже почти в геометрической середине, хотя и не точно в центре, но почти в центре изображения, картина написана так, что мы его как бы не замечаем. Мы замечаем все что угодно: обращенных к нам спиной всадников, фантастический пейзаж, скалы, деревья, белый круп коня, обращенный к нам. Но упавшего с коня Савла мы увидим, только если будем очень вглядываться и если у нас будет соответствующая подсказка. Мы понимаем, что здесь опять Брейгель использует тот же самый прием: он смысловой центр, главного героя, главный сюжет как бы прячет от нас.

При этом, смотрите, Икар - Христос - апостол Павел. Когда мы смотрели на картину «Падение Икара», мы могли предположить, что некоторое, скажем так, негативное, пренебрежительное отношение художника к герою - ну, Икар просто наказан за гордыню, за то, что ослушался советов отца, он взлетел высоко, вот и поплатился, поделом тебе как бы. Как, собственно, куропатка прилетела и радуется: вот очень хорошо, что он погиб, и поделом и ему, и ему отцу. И в этом смысле можно было бы интерпретировать то, что Икар так мало заметен на картине «Падение Икара» именно тем, что он как бы незначительный персонаж или персонаж, к которому негативно относится художник. В то время как пахаря на первом плане он, безусловно, уважает, относится к нему сочувственно, понимает, что пахарь занят своим надежным, серьезным крестьянским трудом, что он и есть опора общества и главный человек на свете, вот этот пахарь, и поэтому ему почетное место в центре картины, на переднем плане.

Но так как мы видим дальше у Брейгеля использование точно такого же композиционного приема, но при этом в роли вот этих «спрятанных» как бы героев оказываются Христос, несущий крест, или Савл, превращающийся в апостола Павла, упавший с коня, мы понимаем, что вот это уменьшение и скрывание с наших глаз персонажа никак не связано с негативным отношением к нему художника или с тем, что художник хочет нам сказать, что этот герой на самом деле незначительный. Нет, он явно хочет нам сказать нечто иное. Видимо, он говорит нам о том, что чудо происходит на глазах у людей, но люди этого чуда не замечают. Это очень важный мотив, очень глубокая, серьезная мысль. И это, конечно, вычитал очень хорошо из картин Брейгеля Уинстен Оден, с которого мы начали нашу лекцию.

Картина «Перепись в Вифлееме»

Вот еще одна картина Брейгеля, «Перепись в Вифлееме», которая находится сейчас тоже в Королевском музее в Брюсселе. Ее тоже часто приводят как пример вот такого же подхода к изображению, когда большая группа людей изображена, люди заняты какими-то своими повседневными делами. Но не только. Вот мы видим, что слева толпа стоит у входа в здание, где происходит собственно перепись. Это очередь пришедших переписываться.

И среди этого пейзажа, среди этих многочисленных фигур мы далеко не сразу заметим, а если нам не подсказать, то, может быть, и вообще не заметим небольшую группу. Мария едет верхом на осле, осла ведет Иосиф. Мы понимаем, что это Иосиф, потому что у него на плече пила, плотницкий инструмент, указание на то, что он плотник. Иосиф с Марией тоже пришли в Вифлеем вместе с прочими переписываться, в город, откуда Иосиф происходит. Вы помните этот евангельский рассказ.

И понятно, что Брейгель здесь опять прибегает к этому своему любимому приему: он смысловой центр, главные фигуры - Марию, ожидающую младенца, и ее мужа Иосифа - фактически, с одной стороны, показывает нам почти в центре картины, а с другой стороны, как бы прячет от нас. Судя по всему, за этим стоит уже знакомая мысль: люди не воображают, даже не могут себе представить, кто сейчас приближается к окошечку, где происходит перепись. Еще чуть-чуть, и здесь, в Вифлееме, произойдет главное чудо мировой истории, здесь родится Христос, и мировая история начнется как бы заново.

Вот этот контраст между масштабом события, которое вот-вот произойдет, и абсолютно обыденными людскими делами, видимо, для Брейгеля - самое важное. Т.е. люди живут, не подозревая - не то что не замечая чуда, а даже не подозревая о чуде, которое вот-вот сейчас, здесь, среди нас может свершиться. Это очень важная, повторяющаяся у Брейгеля из картины в картину мысль. И мы снова видим вот этот прием. А люди заняты своими повседневными делами. Вот справа здесь мы видим замерзшую воду, кто-то в санях едет по этой воде замерзшей, по льду, значит. Одна женщина тащит другую.

Слева мы видим на переднем плане у нижнего края картины, как характерное некое зимнее занятие - крестьянин режет свинью, женщина стоит с такой сковородкой, или противнем, на длинной ручке и, судя по всему, готовится собирать кровь. Справа мы видим снопы соломы, на них сверху лежит топор. А зачем эта солома лежит справа? Брейгелю и его зрителям хорошо понятно зачем. Вот свинью зарежут, и тушу надо будет опалить, а для этого нужно будет развести высокий жаркий огонь. И эта солома уже приготовлена для этого костра, для опаления свиной туши. Заметим этот мотив на будущее. Вообще это точная календарная примета, потому что свиней как раз режут зимой. В данном случае Брейгель ясно указывает нам на время года: речь идет о декабре, именно в это время резали в Нидерландах свиней в деревнях.

«Зимний пейзаж с конькобежцами и ловушкой для птиц»

Посмотрим на еще одну работу 1565 года, находящуюся опять же в Брюссельском королевском музее. Она называется «Зимний пейзаж с конькобежцами и ловушкой для птиц». Ну, название, понятно, условное. И можно было бы назвать эту работу «Зимний пейзаж с конькобежцами», и тогда ее смысл как бы ускользнул от нас. Потому что любой человек, рассматривая эту работу и не читая при этом ее название, видит нидерландскую деревню или маленький городок, заснеженные крыши, голые деревья, большое зимнее небо, летящих в нем птиц и птицу, на ветке справа сидящую. Видит на переднем плане в центре картины замерзшую реку и на ней катающихся и играющих в разные зимние игры людей. Среди этих людей мы видим представителей разного возраста, там есть и дети, и взрослые. И не сразу, конечно, наблюдатель замечает, что справа в углу какой-то такой дощатый, из досок сколоченный щит, ну, судя по всему, старая дверь.

Похоже на дверь. На колышек поставленная, птички вокруг летают, подлетают под нее, там насыпано зерно, судя по всему, они клюют. А к колышку привязана веревочка, и веревочка тянется - можно разглядеть ее наконец - в окошко ближайшего дома. И понятно, что там, за этим окошком, скрывается человек, который внимательно следит за птицами, и когда их наберется достаточное количество под этим деревянным щитом, он дернет за веревку, колышек выскочит, дверь упадет и прихлопнет птиц.

Ну, естественно, что, усмотрев эту деталь, а она вполне с натуры взятая, бытовая, и дальше переведя взгляд налево, на людей на льду, зритель начинает задумываться уже о некоем, скажем так, философском смысле этого пейзажа. Потому что ведь эти люди на льду - они тоже как своего рода птицы, в некоей невидимой ловушке находящиеся. Лед скользкий, на нем легко поскользнуться и упасть. Мы играем, и резвимся, и не знаем нашей судьбы. Мы забываем о том, что мы смертны, что жизнь полна опасностей. Мы забываем о грехах, которые тянут нас в пропасть. Ну, можно по-разному, разными дополнительными смыслами нагружать эту картину. Но понятно, что ловушка для птиц придает и основной как бы сцене, сцене катания на льду, игр на льду, некий назидательный, философский смысл.

И здесь, если мы смотрели предыдущие картины, обращая внимание на как бы спрятанных от нас персонажей - Икар, Христос, апостол Павел, Святое Семейство - то здесь можно сказать, что в роли вот этого спрятанного смыслового центра оказывается ловушка для птиц, вот эта дощатая дверь, колышек и привязанная к нему веревочка. Т.е. даже не обязательно персонажа прячет Брейгель! Но скажем так: он прячет смысл. Этот смысл не сразу, не с первой секунды вычитывается. До него нужно как бы дойти, нужно вглядеться в работу, нужно вдуматься в нее. И тогда, пройдя вот этот определенный путь, преодолев определенное сопротивление, если хотите… Брейгель как бы сопротивляется мгновенному раскрыванию смысла. Он не дает нам сразу понятного и удобного ключа. Преодолев вот это сопротивление картины, мы понимаем ее смысл, он как бы становится глубже, открывается и углубляется в процессе разглядывания. Это очень важный и серьезный момент, о котором стоит говорить как об одном из любимых приемов Брейгеля.

Брейгель vs. Караваджо

Сделаю одно небольшое отступление. Чтобы показать, подчеркнуть, насколько в этом смысле Брейгель действует вразрез с общепринятой в европейском искусстве практикой, давайте на секундочку хотя бы посмотрим на знаменитую картину на уже встречавшийся нам сегодня сюжет - падение Савла с коня, когда он услышал глас с небес, глас Божий, и превратился, собственно говоря, из гонителя христиан Савла в апостола Павла.

«Обращение на пути в Дамаск» кисти Караваджо, картина 1601 года, хранящаяся сейчас в римской церкви Санта-Мария-дель-Пополо. Ну, понятно сразу, что для Караваджо - и для огромного числа художников, бравшихся за этот сюжет - тут нет никаких сомнений, что главное, что второстепенное, кто тут герой. И зритель, подходя к этой картине, даже издали сразу понимает сюжет, он сразу его схватывает. Вот конь, вот под ним лежащий человек, руки подняты вверх, ясно, что он только что упал. И понятно сразу зрителю, что такой упавший с коня персонаж - не кто иной, как апостол Павел. Это сразу вычитывается. В этом смысле картина Брейгеля - прямой антипод картине Караваджо.

Картина «Охотники на снегу» из цикла «Двенадцать месяцев»

Но вернемся к композиционному приему, о котором идет у нас сегодня речь. Я хотел бы теперь сказать несколько слов о знаменитой, может быть, одной из самых знаменитых, особенно в России, картин Питера Брейгеля-старшего из цикла «Времена года», или «Месяцы». Зимняя картина из этого цикла - ее называют иногда «Зима», а иногда «Охотники на снегу». Картина 1565 года, которая хранится вместе с другими замечательными работами Брейгеля в Венском музее истории искусств. В музее этом, пожалуй, лучшая в мире коллекция работ Брейгеля.

Вот «Зима» Брейгеля. Почему я сказал, что знаменитая особенно в России - ну, многие, я думаю, помнят, как в «Солярисе» Андрей Тарковский использует эту картину. Там камера медленно по ней перемещается, и мы, зрители, можем в деталях ее рассмотреть. Это один из важных, ключевых моментов в фильме «Солярис».

В этой картине, как нам обычно рассказывают разного рода путеводители, описания, альбомы, каталоги и так далее, искусствоведы, ведущие экскурсии в музее - они обычно говорят, что «ну, вот здесь изображены характерные зимние занятия нидерландской деревни XVI века». Здесь вот на первом плане есть охотники, которые возвращаются с охоты, вдали мы видим катки, на них конькобежцы. Мы видим заснеженные крыши деревни, заснеженный шпиль колокольни. И при этом говорится всегда о том, что эта картина представляет собой некий образ мира, образ Вселенной. И это действительно совершенно справедливо: конечно, перед нами своего рода портрет, или образ Мироздания. Как это у Брейгеля получилось, за счет чего возникает вот это ощущение необычайной цельности, емкости этой картины?

Ну, во-первых, конечно, за счет перечисления, через запятую, разных зимних занятий людей. Вот охотники, а вот по мосту несет человек вязанку хвороста. А вот зимние игры, а вот едет телега, запряженная лошадью, а вот слева мы видим - люди жгут костер. Мне доводилось встречать про этот костер разные мнения: кто-то говорил, что это кузница, другие - что крестьянская семья греется у костра. Но более проницательные интерпретаторы картины, конечно, замечают, что это очень высокий и сильный огонь, что люди подбрасывают в этот огонь солому пуками, и понятно, что у такого костра греться на улице перед дверью дома как-то очень странно. Да еще человек несет к этому костру стол зачем-то.

Но мы уже смотрели с вами на характерную такую календарную примету в «Переписи в Вифлееме», где крестьянин режет свинью, а рядом лежит приготовленная для костра солома, чтобы эту свинью опалять. И мы понимаем, что здесь, конечно, костер не просто костер, а это костер для опаления туши.

Зачем он здесь? Над этой дверью висит на одной петле полуоторванная вывеска корчмы, постоялого двора. Название написано: «У оленя». Изображен святой, стоящий на коленях перед оленем. Судя по всему, это святой Евстафий, покровитель охотников.

Охотники, если присмотреться к ним, идут, ступая достаточно тяжело, устало, они именно возвращаются с охоты, а не идут на охоту. Они возвращаются обратно в город, ну, или там в деревню, это неважно, и добычи у них нет. У одного охотника - того, который выше всех виден между деревьями - на спине висит лисица. Это единственная добыча, которую они несут с охоты. Охотников трое, за ними следует множество собак. Если посчитать их внимательно, то этих собак не просто много, их тринадцать - несчастливое число, что любопытно. Охотники фактически возвращаются с очень бедной добычей, можно сказать ни с чем. При этом на плечах у них пики, ну, или копья. Наверное, правильней сказать - пики. И понятно, что на лисицу с таким количеством собак и с пиками как-то странно охотиться. Они ходили за крупной добычей - за кабаном или за оленем - но идут ни с чем.

И тут интересный момент возникает. В этой картине мы вдруг начинаем подозревать какой-то тоже скрытый, иносказательный некий смысл, который можно назвать моральным уроком. Потому что этот костер, который жгут для опаливания туши, и эти охотники, которые возвращаются без добычи с охоты, без крупной добычи, они явно начинают вступать в некую смысловую перекличку. Можно по-разному этот смысл понять. Например, вот есть охота. Это занятие напрямую связано с Фортуной. Ненадежное занятие! Найдешь ты зверя, не найдешь ты зверя - как повезет. А вот есть надежная крестьянская жизнь, устойчивый уклад. Люди откормили свинью, сейчас они ее зарезали, судя по всему, а теперь готовятся свинью опалять. Если так, то охотники без крупной добычи и люди, жгущие костер слева от них, находятся в некотором противопоставлении. Вот зыбкое, ненадежное занятие, связанное с Фортуной, — охота, а вот надежный, устойчивый крестьянский быт.

В этом смысле мы сразу вспоминаем пару - упавшего Икара, который тонет в море, и уверенно идущего за плугом пахаря на картине «Падение Икара». Такое тоже выделение крестьянской жизни как чего-то очень основательного, устойчивого и явно противопоставленного игре судьбы.

Можно по-другому понять эту же перекличку, если предположить, что люди жгут костер в ожидании этих самых охотников. Они ждут охотников с добычей и под эту будущую добычу уже развели костер. Тогда здесь такая ирония видна: они жгут, а охотники-то идут ни с чем, и это некоторая такая тщета наших надежд.

Если мы присмотримся повнимательней к этому пейзажу, то мы увидим в нем еще как минимум две очень интересные и важные для нас детали. Во-первых, примерно в геометрическом центре этой картины мы увидим уже знакомую нам, хотя куда хуже видную, ловушку для птиц. Мы видим здесь ту самую дверь, или дощатый щит, колышек, веревку, все это нарисовано достаточно ясно, и птицы летают вокруг.

А если мы сместим взгляд вправо, то мы увидим, что это ловушка для птиц находится как раз на уровне катка с конькобежцами. Здесь, кстати, есть и упавший на льду человек, и радостно бегающие по льду на коньках дети, и люди, играющие в зимние игры с клюшками. Т.е. мы видим уже знакомый сюжет. Фактически как бы часть этой картины прямо обращает нас, адресует нас к работе Брейгеля «Зимний пейзаж с конькобежцами и ловушкой для птиц», в которой моральный и назидательный смысл очевиден.

Если мы мысленно продолжим диагональ, которую задает движение охотников, и взгляд наш пойдет по диагонали из левого нижнего угла в сторону правого верхнего, мы как раз пересечем ту зону, где находится ловушка для птиц - это почти центр картины. А если мы еще дальше взглядом будем скользить, то мы увидим еще один очень важный момент, а именно мы увидим, что там, вдали, горит дом. Из трубы поднимается столп яркого пламени. Один человек поставил лестницу и полез уже на крышу, второй несет лестницу. К этому пожару бегут люди: один уже перебежал мост, а двое еще подбегают к мосту. Т.е. мы видим, что там горит дом, и люди пытаются его тушить. В доме внутри пожар.

Таким образом, мы понимаем, что Зима коварна, Зима таит разного рода опасности и для людей, и для птиц. Что наши надежды зыбки. Что те, кто на льду, — они, конечно, рискуют как минимум упасть. И мы понимаем, что вот эта развернутая картина, образ мира, мироздания и при этом картина, относящаяся к календарному циклу, где перечисляются основные зимние занятия людей, — она еще содержит и очень важный для Брейгеля и любимый Брейгелем моральный урок, некое назидание. А чтобы прочесть этот моральный урок, чтобы его услышать, разглядеть и понять, нам нужно вглядываться в детали. И эти детали, как мы уже замечали не раз, важные, ключевые, смыслообразующие детали Брейгель, по сути дела, маскирует в своей работе, и зритель далеко не сразу может все это увидеть, заметить, осмыслить и понять второй, философский смысл, который стоит за этой работой. Встает, точнее, на наших глазах возникает при разглядывании этой работы.

Брейгель прячет смысл. И не только потому, что прячет центрального персонажа, что хочет нам сказать, что люди не замечают Христа или Святое Семейство, люди не замечают какого-то удивительного факта, какого-то чудесного события - падающий с неба мальчик, то, о чём писал Оден. Брейгель прячет смысловой центр в первую очередь потому, что ему важно создать вот это напряженное внимание для зрителя, чтобы наш взгляд не просто схватил картину разом, прочел ее, и мы бы пошли дальше. А чтобы мы имели нужду вглядываться в его работы.

Скалы справа у края картины. Эти скалы - не характерная совершенно, не существующая в пейзаже Нидерландов деталь. Отмечают, что эти скалы, скорее всего, Брейгель вынес из своего альпийского путешествия. Известно, что он совершал путешествие в Италию, пересекал Альпы и там делал очень много набросков и зарисовок. А зачем тут скалы, которых нет на самом деле на плоской земле Нидерландов?

Ну, конечно, ответов может быть несколько. Во-первых, если перед нами образ мира, то здесь собраны разные элементы пейзажа: вот плоская равнина, вот горы, вот водная поверхность, т.е. здесь как бы все элементы, из которых состоит пейзаж вообще в принципе, обобщенный пейзаж мира. А с другой стороны, посмотрите, как эти скалы красиво перекликаются со скатами крыш у левого края картины! Тут кирпичный дом и скаты крыш, а справа отвечают им далекие скалы. Т.е. перед нами левое и правое как бы очень хорошо уравновешивают друг друга.

Если мы посмотрим теперь не по оси «правое - левое», а по оси «близкое - далекое», то мы увидим, что передний план стремительно падает вниз, охотники выходят на вершину, на некий обрыв, на кручу. Дальше распахивается пейзаж, но он не просто уходит вдаль, он поднимается вверх и замыкается скалами на горизонте, т.е. подъему на переднем плане соответствует подъем на заднем плане. Таким образом, и по оси «правое - левое», и по оси «близкое - далекое» мы видим структуру, напоминающую нам чашу. Некие такие скобки или рамки, которые ограничивают этот мир - бескрайний, огромный, распахнутый, уходящий вдаль. И в то же время вот это построение пейзажа, вот эти скалы позволяют нам говорить о том, почему мы, глядя на эту картину, ощущаем, что перед нами некое мироздание, и чувствуем удивительную цельность этого пейзажа. Этот пейзаж очень гармонично и красиво замкнут.

Но мне хотелось сегодня показать, что не только образ мира важен в этой картине и важны не только приметы зимы. Здесь есть еще и некий скрытый моральный урок, который можно прочесть, если мы внимательно присмотримся к костру и обдумаем, зачем он здесь, прочтем название на вывеске… Ясно, что оно относится к охоте и к оленю, которого как раз нет у охотников. Увидим ловушку для птиц, увидим пожар в доме, увидим скользящих и падающих на льду людей. И тогда картина Брейгеля в полном смысле этого слова заиграет для нас всеми своими смыслами.

ДЕЯНИЯ АПОСТОЛОВ - Победоносное шествие Христа

Изучение книги Деяний Апостолов Христовых

ЧАСТЬ 1 - ОСНОВАНИЕЦЕРКВИ ИИСУСА ХРИСТАВ ИЕРУСАЛИМЕ, ИУДЕЕ, САМАРИИ И СИРИИ - Под опекой апостола Петра и руководством Святого Духа (Деяния 1 - 12)

Б – РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЯ СПАСЕНИЯ В САМАРИИ И СИРИИ И НАЧАЛО ОБРАЩЕНИЯ ЯЗЫЧНИКОВ (Деяния 8-12)

4. Явление Христа Савлу около Дамаска (Деяния 9:1-5)

ДЕЯНИЯ 9:1-5
1 Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященику 2 и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. 3 Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. 4 Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? 5 Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.

Савл учился Закону в Иерусалиме у ног мудрого учителя Ветхого Завета Гамалиила. Он верил в то, что Бог един, и проявлял в своей вере безмерный энтузиазм. Он ревностно стремился защищать веру в единство Бога и добиваться соблюдения Закона в своем народе. Кто отступал от веры отцов или не желал ей подчиняться, того Савл заставлял покоряться или убивал. Проповедь Стефана во время его защиты перед высшим советом и его заявление о том, что он видит Христа, привели молодого Савла в бешенство. Поэтому он стал мучить верующих в это учение, заставляя их отрекаться от их веры и хулить Христа. Иудейский высший совет был доволен деятельностью и смелостью Савла; когда он обратился к ним за разрешением преследовать последователей Христа в крупном оазисе Дамаске, они обеспечили его всеми необходимыми полномочиями и письмами. Савл намеревался реформировать иудейскую общину в этом городе, унич-тожить ересь Иисуса и утвердить веру отцов.

Гордый Савл ехал верхом на коне через пустыню в сторону сирийской столицы, чтобы уничтожить тех, в ком был Христов Дух. В Дамаск новую веру принесли торговцы, беженцы и путешественники, а не апостолы или дьяконы. Верующие знали о намерениях своего страшного врага и не переставали молиться о нем.

Савл уже видел городские башни и купола и собирался гордо въехать в город, как вдруг слава Господня воссияла вокруг этого ревностного молодого человека, который думал, что служит Богу, хотя на самом деле служил сатане. Савл упал с коня на землю. После этого мы ни разу не читаем, что Савл ездил верхом на коне. С того времени он сокрушенно и смиренно ходил пешком.

В ту минуту молодой человек услышал голос, потрясший его до глубины души и сковавший его разум: «Савл, Савл, что ты гонишь Меня?» Он знал его имя, характер, прошлую жизнь и планы на будущее. Бог обличил его, открыл всю его жизнь со всеми прегрешениями. И он стоял перед вечным Судьей, Который знал о нем всё.

Савл задрожал, когда голос сказал ему: «ты гонишь Меня». Иисус не сказал ему: «ты гонишь Церковь», но сказал: «ты гонишь Меня Самого», ибо Христос и Церковь находятся в совершенном единстве. Господь есть глава, а мы – члены Его духовного тела. Все, что случается с наименьшим из Его последователей, случается с Ним Самим. Господь страдает со Своей Церковью в каждой несправедливости, сделанной против нее. В этой краткой фразе Иисус открыл тайну Своей Церкви и Своего окончательного замысла. Он соединен со Своими последователями Божественной любовью посредством Святого Духа.

Иисус не сказал потрясенному Савлу: «Ты гонишь Меня», но спросил: «Что ты гонишь Меня?» Богу больно и трудно, когда люди не понимают истины Святой Троицы. Ни у кого нет причины или права отказываться от подчинения Иисусу. Главная вина людей в том, что они не принимают необъятно великую любовь Творца, явленную во Христе. Самый большой грех – неверие в прощение грехов через Распятого Спасителя. Это противоположно абсолютному намерению Бога, Который осуждает любого непокорного человека, обращаясь к нему с такими словами: «Что ты гонишь Меня и противишься любви Святой Троицы?»

Савл чувствовал, что Господь славы не спешит губить его, даже хотя он был Его врагом и убивал Его последователей. Он ощущал в этом голосе любовь, а не месть, благодать, а не суд. Савл не мог похвалиться перед Богом добрыми делами, разве что убийством и преследованием святых. Ему оставался лишь один выход: свободно принять незаслуженную Божью благодать, ибо он заслуживал смерть и ад. Савл взволнованно пробормотал: «Кто Ты, Господи?» Он не назвал Его "господин" или "великий ангел", но обратился к Нему "Господи", так как знал, что с ним говорит Сам Бог. Слова Савла являются примером трепетной, немощной и скромной молитвы об откровении имени Божьего. Он желал знать, Кто явился ему и говорил с ним в этом великом свете. Среди смертельного суда Савл ощутил безграничную благодать и поэтому в страхе осмелился говорить с Богом.

Господь ответил Своему врагу. Он не добил его, но ответил на его молитву и благословил его. Слова, сказанные Савлу Христом, означали, что Господь помиловал злого преступника. Он по благодати открыл Савлу Свою волю, высказав ее понятными словами. Эти слова очистили и оправдали Савла и стали основанием для его будущей жизни и служения.

Иисус открыл ему Свою природу уникальной фразой «Я есмь». «Несчастный Савл, ты ничтожный, бесноватый и запутавшийся человек. Я же живой и сущий. Я воскрес из мертвых. Я – Иисус, а не вымысел или призрак. Я не разложился в гробу, ибо Я – Господь славы, и Я стою перед тобой и знаю все твои благие намерения. Твой разум охвачен религиозной ненавистью. Ты не способен познать Меня из-за мерзкого фанатизма. Ты гонишь Меня, победившего смерть и ад, и думаешь, что служишь Богу». И сегодня эта ужасная истина остается в силе: все гонители Иисуса Христа на самом деле поклоняются сатане, ибо живой Иисус сидит одесную Бога Отца. Ему дана вся власть на небе и на земле.

Безусловно, явление Христа и обращение к хвастливому Савлу разрушило его уверенность в себе и в своей фарисейской праведности. Господь объявил ему, что Тот, Кто был распят, ныне жив и находится в центре Вселенной. Он не губит Своих врагов, но дает им благодать на благодать. Он един со Своей Церковью, исполненной Духа Святого. Наша вера нового завета все еще зиждется на тех же трех столпах истины, которые в один миг были объявлены Савлу: 1) воскресение Христа; 2) Его благодать, дарованная через крест; 3) Его живая Церковь, исполненная Духа Святого. Дорогой брат, дорогая сестра, строишь ли ты свою жизнь на этих трех столпах истины, или же ты противишься Духу и правде Христовой? Если ты противишься, то Господь обращается и к тебе таким словами: «Разве не трудно тебе идти против рожна Божьего? Тебе придется много страдать за противление истине и жизни!»

МОЛИТВА: Мы поклоняемся Тебе, наш славный, милостивый Господь, ибо Ты не погубил Савла, но оказал ему милость. Ты жив и сейчас присутствуешь с нами. Молим, откройся всем ищущим Тебя и спаси всех ревнителей религий, которые гонят Твою Церковь, часто с благими намерениями, не осознавая своей вины! Мы превозносим Твое имя, ибо Ты един со Своей возлюбленной Церковью!

ВОПРОС 46: Что означало для Савла явление Христа во славе?

Рембрандт (1606-1669)

Известные библейские сюжеты – но как по-новому звучат они в литературных интерпретациях! Каждый автор пропускает их через свой жизненный опыт, и обращается к своим современникам…

Сегодня мы говорим об апостоле Павле и стихотворении Василия Жуковского «Савл по дороге в Дамаск».

Савл из Тарса – так звали апостола Павла до его обращения ко Христу. Родом из города Тарс в Малой Азии (на территории современной Турции), Савл, еврей по происхождению, жил в Иерусалиме.

Когда иерусалимские фарисеи в Иерусалиме вступили в противоборство с последователями Христа, Савл тоже стал непримиримым гонителем христиан.

Савл даже попросил у первосвященника полномочий искать тех последователей Христа, кто бежал в Сирию, и приводить их на суд в Иерусалим. Как говорится в Библии, «дыша угрозами и убийством на учеников Господа», Савл с помощниками отправился в Дамаск, столицу Сирии.

С этого и начинается стихотворение Василия Жуковского «Савл по дороге в Дамаск».

ЖУКОВСКИЙ:

На ланитах рдеет краска,
Грозный взор, суровый вид…
Савл разгневанный спешит
К стенам ближнего Дамаска.

Всем живущим о Христе –
Всем готовит он гоненье,
Бичеванье, поношенье,
Ужас смерти на кресте.

По дороге в Дамаск с Савлом произошло событие, полностью изменившее его жизнь. Когда он уже приближался к городу, его внезапно осиял с неба свет, превосходящий самое яркое солнечное сияние. Савл в страхе упал на землю и услышал Голос, говорящий ему:

Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?
Впрочем, давайте лучше послушаем, как передает эту сцену Жуковский в стихотворении «Савл по дороге в Дамаск». Поэт точно придерживается библейского текста, показывая при этом чувства Савла.

ЖУКОВСКИЙ:

И упал он, ослеплённый,
И послышался над ним
Глас Господень: «Савле, Савле!
Я за что тобой гоним?»

Трепет чувствуя чудесный,
Отвечал он: «Кто же Ты?»
«ИисУс – Кого ты гонишь!» –
Прозвучало с высоты.

«Что мне делать?» – вопросил он,
Вещим ужасом объят.
И ответ раздался свыше:

«Встань! Гряди в ближайший град!

Там получишь ты прозренье,
Там познаешь ты Христа,
Изрекут Ему моленья
Богохульные уста…»

В понимании известного русского поэта и переводчика 19 века Василия Андреевича Жуковского, современника Пушкина, поэзия призвана приближать человека к Богу. Она, как писал Жуковский – «лекарство душ, безверием крушимых».

Не удивительно, что поэта привлекла история духовного преображения гонителя христиан, превращение Савла в апостола Павла.

ЖУКОВСКИЙ:

И свершилось! И гонитель
Неустанный христиан
Стал ревнителем Христовым
Светом правды осиян.

Умер Савл: Апостол Павел
Появился меж людей
И Всевышнего прославил
Всею жизнею своей.