Процессы архаизации и обновления русской лексики. Рыжкова-Гришина Л.В

Архаизмы (от греч. «древний») - слова, отдельные значения слов, словосочетания, а также некоторые грамматические формы и синтаксические конструкции, устаревшие и вышедшие из активного употребления В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1 - М., 1998 г. - С. 330.

Среди архаизмов выделяется группа историзмов, исчезновение которых из активного словаря связано с исчезновением тех или иных предметов и явлений из общественной жизни, например, «подъячий». «челобитье», «кольчуга», «конка», «нэпман». Обычно же архаизмы уступают место другим словам с тем же значением: «виктория» - «победа», «стогна» - «площадь», «рескрипт» - «указ», «лик», «око», «вежды», «млад». «град», придающие речи окраску торжественности. Некоторые неархаические слова теряют свое прежнее значение. Например, «Все, чем для прихоти обильной торгует Лондон щепетильный» (А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»); здесь «щепетильный» имеет для настоящего времени архаическое значение «галантерейный». Или: «В последний раз Гудал садится на белогривого коня, и поезд тронулся» (М.Ю. Лермонтов, «Демон»). «Поезд» - не «состав железнодорожных вагонов», а «ряд всадников, едущих друг за другом». В отдельных случаях архаизмы могут возвращаться к жизни (сравним в русском языке XX в. Историю слов «совет», «указ» или «генерал», «офицер»). Иногда архаические слова, ставшие непонятными, продолжают жить в некоторых устойчивых сочетаниях: «Ни зги не видно» - «совсем ничего не видно», «Сыр-бор загорелся» - «начался переполох».

В художественной литературе архаизмы широко используются как стилистическое средство для придания речи торжественности, для создания колорита эпохи, а также в сатирических целях. Мастерами использования архаизмов были А.С. Пушкин («Борис Годунов»), М.Е. Салтыков-Щедрин («История одного города»), В.В. Маяковский («Облако в штанах»), А.Н. Толстой («Петр Первый»), Ю.Н. Тынянов («Кюхля») и др Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М.. 1958. С. 88-92..

Язык, как система находится в постоянном движении, развитии, и самым подвижным уровнем языка является лексика: она в первую очередь реагирует на все изменения в обществе, пополняясь новыми словами. В то же время наименования предметов, явлений, не получающих более применения в жизни народов, выходят из употребления.

В каждый период развития в нем функционируют слова, принадлежащие к активному словарному запасу, постоянно используемые в речи, и слова, вышедшие из повседневного употребления и поэтому получившие архаическую окраску. В то же время в лексической системе выделяются новые слова, которые только входят в нее и поэтому кажутся необычными, сохраняют оттенок свежести, новизны. Устаревшие и новые слова представляют собой две принципиально различные группы в составе лексики пассивного словарного запаса.

Слова, переставшие активно использоваться в языке, исчезают из него не сразу. Какое-то время они ещё понятных говорящим на данном языке, известны по художественной литературе, хотя повседневная речевая практика уже не испытывает в них потребности. Такие слова составляют лексику пассивного запаса и приводятся в толковых словарях с пометкой «устар».

По мнению исследователей, процесс архаизации части словаря того или иного языка, как правило, проходит постепенно, поэтому среди устаревших слов есть такие, которые имеют весьма значительный «стаж» (например, чадо, ворог, рече, червленый, посему, сей); другие же выделены из состава лексики современного русского языка, так как принадлежат древнерусскому периоду его развития. Иные слова устаревают за самый незначительный срок, возникнув в языке и исчезнув уже в новейший период. Для сравнения: Шкраб - в 20-е гг. заменило слово учитель, рабкрин - рабоче-крестьянская инспекция; энкаведист - работник НКВД. Такие номинации не всегда имеют соответствующие пометы в толковых словарях, поскольку процесс архаизации того или иного слова может осознаваться как ещё не завершенный.

Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой (экстралингвистический) характер, если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть обусловлены и лингвистическими законами. Например, наречия ощую, одесную (слева, справа) исчезли из активного словаря, потому что архаизовались производящие существительные шуйца - «левая рука» и десница - «правая рука». В подобных случаях решающую роль сыграли системные отношения лексических единиц. Так, вышло из употребления слова шуйца, распалась и смысловая связь слов, объединенных этим историческим корнем (например, слово Шульга не удержалось в языке в значении «левша» и осталось лишь как фамилия, восходящая к прозвищу). Разрушились антомические пары (шуйца - десница, ошуюю - одесную), синонимические связи (ошую, слева) Моисеева Л.Ф. Лингво-стилистический анализ художественного текста. Киев, 1984. С. 5..

По своему происхождению устаревшая лексика неоднородна: в ее составе немало исконно русских слов (льзя, дабы, оный, семо), старославянизмов (глад, лобзать, чресла), заимствований из других языков (абшид - «отставка», вояж - «путешествие», политес - «вежливость»).

Известны случаи возрождения устаревших слов, возвращения их в активный лексический запас. Так, в современном русском языке активно используются такие существительные, как солдат, офицер, прапорщик, министр и ряд других, которые после Октября архаизовались, уступив место новым: красноармеец, начдив, нарком и т.д. В 20-е гг. из состава пассивной лексики было извлечено слово вождь, которое ещё в пушкинскую эпоху воспринималось как устаревшее и приводилось в словарях того времени с соответствующей стилистической пометой. Теперь оно вновь архаизуется.

Анализируя стилистические функции устаревших слов в художественной речи, нельзя не учитывать и того, что их употребление в отдельных случаях (как и обращение к иным лексическим средствам) может быть и не связано с конкретной стилистической задачей, а обусловлено особенностями авторского слога, индивидуальными пристрастиями писателя. Так, для М. Горького многие устаревшие слова были стилистически нейтральны, и он использовал их без особой стилистической установки: «Мимо нас, не спеша, проходили люди, влача за собою длинные тени…».

В поэтической речи пушкинской поры обращение к неполногласным словам и другим старославянизмам, имеющим созвучные русские эквиваленты, нередко было обусловлено версификацией: в соответствии требованием ритма и рифмы поэт отдавал предпочтение тому или иному варианту (на правах «поэтических вольностей»): «Я вздохну, и глас мой томный, арфы голосу подобный, тихо в воздухе умрет» (Бат); «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы… - Иди же к невским берегам, новорожденное творенье…» (Пушкин). К концу XIX века поэтические вольности были изжиты и количество устаревшей лексики в стихотворном языке резко уменьшилось. Однако ещё и Блок, и Есенин, и Маяковский, и Брюсов, и другие поэты начала XX века отдали дань устаревшим словам, традиционно закрепленным за поэтической речью (правда, Маяковский уже обращался к архаизмам преимущественно как к средству иронии, сатиры). Отзвуки этой традиции встречаются и в наши дни: «Зима - солидный град районный, и никакое не село» (Евтушенко).

Кроме того, важно подчеркнуть, что при анализе стилистических функций устаревших слов в том или ином художественном произведении следует учитывать время его написания, знать общеязыковые нормы, которые действовали в ту эпоху. Ведь для писателя, жившего сто или двести лет назад, многие слова могли быть вполне современными, общеупотребительными единицами, ещё не перешедшими в пассивный состав лексики.

Необходимость обращения к устаревшему словарю возникает и у авторов научно-исторических произведений. Для описания прошлого России, ее реалий, ушедших в небытие, привлекаются историзмы, которые в таких случаях выступают в собственно номинативной функции. Так, академик Д.С. Лихачев в своих трудах «Слово о полку Игореве», «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого» использует немало неизвестных современному носителю языка слов, в основном историзмом, объясняя их значение.

Иногда высказывается мнение, что устаревшие слова употребляются и в официально-деловой речи. Действительно, в юридических документах иногда встречаются слова, которые в иных условиях мы вправе отнести к архаизмам: деяние, кара, возмездие, содеянное. В деловых бумагах пишут: к сему прилагается, сего рода, нижеподписавшийся, вышепоименованный. Такие слова следует рассматривать как специальные. Они закреплены в официально-деловом стиле и никакой экспрессивно-стилистической нагрузки в контексте не несут. Однако использование устаревших слов, не имеющих строгого терминологического значения, может стать причиной неоправданной архаизации делового языка.

В высоко стратифицированных развитых языках, как, например, английском, архаизмы могут выполнять функцию профессионального жаргона, что особенно характерно для юриспруденции.

Архаизм - лексическая единица, вышедшая из употребления, хотя соответствующий предмет (явление) остается в реальной жизни и получает другие названия (устаревшие слова, вытесненные или замененные современными синонимами). Причина появления архаизмов - в развитии языка, в обновлении его словаря: на смену одним словам приходят другие.

Вытесняемые из употребления слова не исчезают бесследно, они сохраняются в литературе прошлого, они необходимы в исторических романах и очерках - для воссоздания быта и языкового колорита эпохи. Примеры: чело - лоб, перст - палец, уста - губы и т.д.

Любой язык постоянно изменяется в течением времени. Появляются новые слова, а некоторые лексические единицы незаметно уходят в прошлое, перестают использоваться в речи. Слова, вышедшие из употребления называют архаизмами. Применение их при написании стихотворных произведений крайне нежелательно - для некоторых читателей в результате этого смысл может быть частично утерян.

Однако для определенных категорий текстов архаизмы вполне допустимы и даже желательны. Среди них произведения, написанные на историческую и религиозную тематику. В этом случае умело использованный архаизм позволит автору более точно описать события, действия, объекты или свои чувства.

К архаизмам относятся названия существующих ныне предметов и явлений, по каким-либо причинам вытесненные другими, более современными названиями. Например: вседневно - «всегда», комедиант - «актер», надобно - «надо», перси - «грудь», глаголить - «говорить», ведать - «знать».

Другие ученые считают историзмы подвидом архаизмов. Если придерживаться этой, более простой позиции, то логичное и удобное для запоминания определение архаизмов звучит так: архаизмы - это устаревшие и вышедшие из обращения называния или названия устаревших, ушедших в историю предметов и явлений.

Среди собственно архаизмов, имеющих синонимы в современном языке, надо сделать различие между словами, которые уже полностью устарели и поэтому подчас непонятны членам коллектива, говорящим на данном языке, и таким архаизмами, которые находятся в стадии устаревания. Их значения понятны, однако, они уже почти не употребляются.

Таким образом, представляется целесообразным архаизмы разделить на слова старинные или забытые, которые представляют собой термины старины и воскрешаются только в особых стилистических целях в современном литературном языке, и слова устарелые, т.е. еще не потерявшие своего значения в системе лексики современного литературного языка.

К архаизмам нужно отнести и устаревшие формы слова, хотя последние должны рассматриваться не в разделе лексики, а в разделе морфологии. Однако, поскольку сама форма слова придает определенный архаический оттенок всему слову и поэтому часто употребляется в стилистических целях, мы рассматриваем их вместе с архаизмами лексическими.

Роль архаизирующей лексики разнообразна. Во-первых, историзмы и архаизмы выполняют собственно номинативную функцию в научно-исторических работах. Характеризуя ту или иную эпоху, необходимо основные ее понятия, предметы, детали быта назвать соответствующими данному времени словами.

В художественно-исторической прозе устаревшая лексика выполняет номинативно-стилистические функции. Способствуя воссоздания колорита эпохи, она в то же время служит стилистическим средством ее художественной характеристики. С этой целью используют историзмы и архаизмы.

Временной характеристике способствуют лексико-семантические и лексико-словообразовательные архаизмы.

Устаревшие слова выполняют и собственно стилистические фукнкции. Так, они нередко являются средством создания особой торжественности, возвышенности текста - у А.С. Пушкина:

… Звучат кольчуги и мечи!

Страшись, о рать иноплеменных

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад: летят на дерзновенных.

Они используются как изобразительно-выразительное средство, особенно в сочетании с новыми слова - у. Е. Евтушенко: «… И стоят элеваторы холодны и пусты. Над землею подъятые, словно божьи персты».

Архаизирующая лексика может служить средством создания юмора, иронии, сатиры. В этом случае подобные слова употребляются в семантически чуждом для них окружении.

«ДЕРЖАВНОЕ РУССКОЕ СЛОВО…». АРХАИЧНАЯ ЛЕКСИКА В ПОЭЗИИ НИКОЛАЯ ТРЯПКИНА

Рыжкова-Гришина Любовь Владимировна
Рязанский институт бизнеса и управления
кандидат педагогических наук, проректор по научной работе и международным связям

Аннотация
В статье поднимается вопрос об использовании в поэтической речи устаревших слов и выражений, выполняющих в тексте определенную стилистическую или смысловую функцию. На примере творчества Н.И. Тряпкина (1918 – 1999) рассматривается конкретные случаи использования архаичной лексики, помогающие передать различные психологические состояния лирического героя, отразить тонкое чувствование народной речи, решить изобразительно-выразительные задачи. Помимо этого, умение применять устаревшую лексику является свидетельством совершенного литературного слуха, необходимого для настоящего поэта, умеющего чувствовать народную речь.

«MAJESTIC RUSSIAN WORD...». ARCHAIC LEXICON IN NIKOLAY TRYAPKIN"S POETRY

Ryzhkova-Grishina Lyubov Vladimirovna
NSEI of HE «Ryazan institute of business and management»
Candidate of Pedagogics, pro-rector on scientific work, fellow-member of the Union of writers of the Russian Federation, the winner of literary competitions

Abstract
In article the question of use in poetic speech of outdated words and the expressions which are carrying out in the text a certain stylistic or semantic function is brought up. On the example of Tryapkin"s creativity (1918 – 1999) it is considered concrete cases of use of the archaic lexicon, helping to transfer various psychological conditions of the lyrical hero, to reflect a thin feeling of folk speech, to solve graphic and expressive problems. In addition, ability to apply outdated lexicon is the sign of the perfect literary hearing necessary for the real poet, able to feel folk speech.

Известно, что есть поэты, страстно желающие прослыть «народными» и для того, чтобы таковыми выглядеть, намеренно используют просторечные речевые выражения, устаревшие обороты, архаичную лексику в расчете на привлечение внимания читателя, хотя читатель (и это не зависит от степени его подготовленности и интеллекта) видит эту искусственность, натужность, ненатуральность и не идет у них на поводу. И если в течение какого-то времени они еще могут вводить их в заблуждение, то обман и своеобразное позерство рано или поздно обнаруживаются. В какие бы одежды ни рядилась подделка, она всегда останется подделкой. Таких поэтов перестают читать, быстро теряют к ним интерес и забывают. Лета – их удел.

Но есть другие поэты, которые говорят самыми, что ни на есть простыми и задушевными словами, и они звучат так, словно сказаны народом в какой-то невероятно глубокой древности, настолько они естественны, доходчивы, чисты и проникновенны. Николай Иванович Тряпкин – именно такой поэт, ему было достаточно написать любую их этих строк:

«Здесь прадед Святогор в скрижалях не стареет…»,

«Ты слышишь, батька? Август зашумел…»,

«Ты гуляй – не гуляй, ветер северный…»,

«Я на красную горку в ночи выходил…»,

«Поклонюсь одинокой рябине…»,

«Ай ты горькая доля, зловредный удел…»,

«Сколько вьюг прошумело за снежным окном…»,

«Истопил камелёк. Хорошо!»,

«В долине пестрели зацветшие злаки…»,

«Я припадал к началам рек…»,

«Кто с нами за вешние плуги?»,

«Ночка тёмная, осенняя, в деревне огоньки. Ой-да!»

И каждая из этих строк – картинка, рисунок, сюжет, откровение. И каждая их них словно взята из народной жизни и народной речи, так она безыскусно хороша, добротна слажена и естественна.

Но у Н.И. Тряпкина встречаются и собственно устаревшие слова и выражения. Обратимся к стихотворению 1969 года «Что там за вытнами?..»

Что там за вытнами ? Что там за вытнами ?

Эй, посмотри!

Грозы ль заходят с ночными пожарами?

Жгут ли стога за кустами ракитными?

Свет ли зари?

Что там в заказнике? Что там в заказнике?

Эй, отзовись!

Стонет ли филин с ночными шишигами ?

Рубят ли сосны ворюги-проказники?

Скачет ли рысь?

Что там за хутором? Что там за хутором?

Чу, бубенцы!

Скачет ли свадьба с весёлыми сватами?

Див ли стенит про какие-то смуты нам?

Звон ли росы?

Что там за ворохом? Что там за ворохом?

Эй, покажись!

Гости ль ночные за клунькою прячутся?

Сердце ль моё переполнилось шорохом?

Снова ли – рысь?

Что же так чуется? Что нам вещуется ?

Зной или град?

Грозно в ночи загораются сполохи,

Ропотно колос под ветром волнуется,

Дети не спят… .

Сразу обращают на себя внимание устаревшие слова, которые встречаются здесь буквально в каждой строфе: вытны (выть), шишиги, див, вещуется, стенит, клунька . Обратимся к толковым словарям.

Выть (вытны) – старинное разделение земель на выти, то есть участки земли, наделы, покосы.

Шишига – старинное название лихого человека, вора.

Див – мифическое существо индоевропейской (арийской) мифологии.

Стенать – стонать, кричать со стоном.

Клунька – сарай, рига.

Вещать – прорицать, предвещать будущее.

Перед нами – картина ночи, но ночи не спокойной и умиротворяющей, а тревожной, полной грозных предчувствий, где все смутно и неясно, и все тонет во тьме… И только какие-то недобрые предчувствия терзают лирического героя, не давая ему уснуть.

Ночь полна шума и шорохов – то ли это слышится глухое громыхание далекой грозы, то ли где-то невдалеке ухает филин, то ли ночные грабители озоруют, то ли рысь пробирается по своим знакомым тропам, то ли стонет бессонный и сказочный Див? Отчего так тревожно лирическому герою? Отчего такое беспокойство в сердце? Нет ответов на эти вопросы.

Но мы можем предположить, что это стихотворение как статическая картина, мгновенно зафиксировало именно такое – тревожно-боязливое, беспокойно-мятущееся состояние лирического героя, ведь лирическое стихотворение – это, как известно, картина запечатленного мига. Значит, именно таковы были ощущения поэта в этот год, месяц, день, час, минуту, миг… И эти ощущения словно перетекли, перевоплотились в стихотворные строчки, навсегда оставшись в них.

И мы теперь можем только гадать, почему лирическому герою (или самому поэту) в ту ночь было так тревожно, страшно, смутно, беспокойно? Почему в той ночи грозно загорались сполохи, не спали дети и волновался под ветром колос?

С уверенностью можно сказать, что создать именно такую картину и передать такое настроение в данном стихотворении поэту во многом помогла архаичная лексика, так как стилистическая нагрузка, которую она несет, способствует созданию таинственного и даже пугающего своей непостижимой древностью колорита.

В стихотворении «Что там за вытнами?» есть удивительная строчка. Лирический герой, обеспокоенный ночными шорохами, терзается предчувствиями, и это состояние смятения, как мы убедились, передано поэтом блестяще. Но данная строка была бы уникальной в любом контексте – так необычно ее содержание, вот она: «Звон ли росы…» .

Кому-то, может быть, она таковой не покажется, но для нас она стала неким откровением и свидетельством подлинного поэтического озарения, которое познал Н.И. Тряпкин, будучи поэтом чувствительной и восприимчивой души.

Вдумаемся в нее, эту короткую и звонкую, как капля, строчку. И зададим себе вопрос: может ли обычный человек слышать звон росы ? Возможно ли это вообще? И существует ли он в природе?

Но перед нами – Мастер Слова, настоящий кудесник, чуткий к малейшим проявлениям природных стихий. Ему, кажется, подвластно многое, и даже рост травы и звон росы слышны ему отчетливо. Это – свидетельство тонкой душевной организации, по нашему мнению, того самого Литературного слуха , без которого нет и не может быть настоящего поэта.

Архаизмы появлялись в стихотворениях Н.И. Тряпкина, как видим, далеко не случайно, они всегда выполняли в стихотворении ту или иную функцию.

Во-первых, они были для него вовсе не устаревшими словами, а общеупотребительными, обиходными, ежедневными.

Во-вторых, архаизмы использовались поэтом с определенной целью, обусловленной стилистической или смысловой задачей.

В-третьих, поэт понимал, что устаревшие слова имели и имеют просветительское значение, так как побуждают несведущего читателя заглянуть в словарь, чтобы выяснить смысл незнакомого слова. Не всякий читатель сейчас знает, к примеру, что такое сузем и кто такой лешуга , которых мы встречаем в стихотворении «Песня о великом нересте»: «Августовские ночи! И сузем , и лешуга , / И земной полубред. / Это было на Пижме, у Полярного круга, / У застывших комет» .

Сузем в словаре В.И. Даля – «глухой, сплошной лес» , дальние земли, ширь, пространство. Лешуга – это лесной дух, лесовик, леший.

Слова, по разным причинам вышедшие из употребления, всегда привлекали Н.И. Тряпкина, он относился к ним с большим интересом и вниманием, дотошно их изучал, собирал, пытался постичь глубинный смысл и мастерски использовал. Он, наконец, их просто хорошо знал, и эти устаревшие слова были для него живыми, современными, наполненными определенным смыслом, конкретикой крестьянской жизни, ароматом деревенского быта. Все эти вытны, выти, суземы, шишиги, стружки, оттоль, мовы, выи, лабазы, седелки, дровни, копылы были его средой обитания, отражением интересов и потребностей его души, свидетельством богатства внутреннего мира и следствием необычайной близости к народной культуре и неразрывной связи с нею.

В стихотворении 1977 года «Триптих», посвященном памяти Владимира Ивановича Даля, поэт ведет речь о «державном Русском Слове» и «хатулище понятий народных». Сразу же встает вопрос: что такое хатуль , в данном случае – хатулище ? Но сначала приведем стихотворение.

Где-то там, в полуночном свеченье,

Над землей, промерцавшей на миг,

Поднимается древним виденьем

Необъятный, как небо, старик.

И над грохотом рек многоводных

Исполинская держит рука

Хатулище понятий народных

И державный кошель языка .

Словарь В. И. Даля дает ответ на вопрос, что такое хатуль или катуль , это котомка, мешок . И сразу становится понятной и неслучайность появления этих устаревших слов, и самое главное – глубина тряпкинских строк, почему этот «необъятный, как небо, старик» держит своей исполинской рукой «хатулище», то есть громадный мешок народных слов и выражений и державный, царственный «кошель языка».

Эта глубина стала возможной благодаря мастерству поэта, которое в данном случае выражается в тонком чувствовании народной речи, в умелом использовании ее богатейших изобразительно-выразительных средств. И той поистине гениальной прозорливости поэта Н.И. Тряпкина, чье творчество представляет собой явление в отечественной литературе, до сих пор недооцененное и, видимо, не до конца осознанное современниками. Литературный мир и общественность еще как будто не осознали величие души, запредельное мастерство и масштабность поэзии Николая Ивановича Тряпкина, «гуслезвонца всея Руси».

Специальность ВАК РФ10.02.01
Количество страниц 309

ГЛАВА I. Архаическая лексика и принципы ее включения в толковые словари

§ 1. Устаревшая лексика: квалификационные признаки.

§ 2. История изучения архаической лексики и ее отражение в толковых словарях русского языка.

§ 3. Архаическая лексика в современных словарях устаревших слов.

ГЛАВА II. Собственно лексические архаизмы в современном русском языке и типология архаической лексики

§ 1. Архаизмы: проблема типологии и определения критериев.

§ 2. Квалификационные признаки разряда собственно лексических архаизмов.:.

§ 3. Причины появления собственно лексических архаизмов.

§ 4.Типология архаической лексики лексико-семантического уровня языка.

ГЛАВА III. История собственно лексических архаизмов в толковых словарях русского языка XVIII-XX вв.

§ 1. Принципы отбора и общая характеристика разряда собственно лексических архаизмов.

§ 2. Собственно лексические архаизмы - агентивные имена.

§ 3. Собственно лексические архаизмы - отвлеченные имена.

§ 4. Собственно лексические архаизмы - заимствования из неславянских языков.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архаическая лексика современного русского языка по данным толковых словарей XVIII-XX вв.»

Устаревшая лексика русского языка привлекает внимание многих ученых, Она рассматривается в связи с решением общих вопросов развития языка в работах В.В. Виноградова, J1.B. Щербы, A.A. Хабургаева, Ю.С. Сорокина, В.В. Веселитского, Н.М. Шанского, С.И. Ожегова, а также в работах Г.О. Винокура, Д.Н. Шмелева, Ф.П. Филина, Е.П. Войцевой, А.Н. Кожина и др., описывающих функционирование устаревшей и устаревающей лексики в художественной литературе и публицистике. Причины архаизации лексики русского языка исследуются в работах Е.П. Ходаковой, Л.Н. Грановской, JI.J1. Кутиной, Е.Э. Биржа-ковой, И.М. Мальцевой, E.H. Прокопович и др.

Архаическая лексика - ценнейший материал не только в плане языкового наследия, но и в плане изучения языка. Разностороннее изучение процессов архаизации современного русского языка и обобщение результатов таких исследований помогает прежде всего дальнейшему осмыслению общих законов развития языка, объясняет некоторые процессы формирования русского национального языка, выявляет динамику эволюции его словарного состава (семантические и стилистические сдвиги в лексической системе на определенных этапах ее развития, процессы номинации, развитие новых значений у одних слов и причины архаизации отдельных значений у других, или устаревание слова в целом, отражение "диахронии в синхронии").

Функциональный аспект изучения архаизма разработан достаточно подробно, ему посвящено довольно большое количество работ. Традиционно архаизм рассматривается как категория стилистическая, со строго обусловленной сферой применения, т.е. как средство исторической стилизации в художественной литературе или как одна из разновидностей высокой лексики.

Вопрос о системности архаизмов в современной лингвистике пока является спорным, так как одни исследователи подчеркивают несистемный характер категории, другие же говорят о системных связях категории архаизмов с современной языковой системой.

Начиная с 50-х гг. XX в. наблюдается усиление интереса к архаической лексике, в частности, появляются работы, посвященные ее классификации.

Основателем наиболее распространенного сегодня подхода к типологии архаизмов является Н.М. Шанский, который в 1954 г. в статье "Устаревшие слова в лексике современного русского языка" впервые предложил свою классификацию устаревших слов (помимо деления их на историзмы и архаизмы), основанную на том, что слово как языковой знак способно архаизироваться и в плане выражения (форме), и в плане содержания (значении) [Шанский 1954, 27-33]. В дальнейшем этот принцип лег в основу классификаций A.C. Белоусовой, И.Б. Голуб, Н.Г. Гольцовой, Ф.К. Гужвы, A.B. Калинина, Л.П. Крысина и Т.Г. Тереховой и др., отраженных в учебных пособиях по лексикологии.

Помимо отмеченного, существуют и другие подходы к типологии устаревших слов. Архаическая лексика может также классифицироваться не только по типу архаизации внутри самого слова, но и а) по характеру причин устаревания (внешних или внутренних); в соответствии с этим традиционно выделяются архаизмы и историзмы (отдельные исследователи предлагают считать самостоятельными разрядами группы ограниченной сферы употребления - библеизмы, мифологизмы, церковно-культовую лексику); б) по степени устарелости слова (одним из достижений в этой области исследования является включение в современные толковые словари русского языка пометы "устаревающее").

Однако, несмотря на существующее многообразие классификаций архаической лексики, сложность и многоаспектность объекта исследований позволяет продолжать работу в этом направлении.

Изучение процессов архаизации лексики имеет важное значение для более строгого ее лексикографического отражения. Уточнение квалификационных критериев устаревшего слова поможет выработать единые подходы в обозначении архаической лексики в толковых словарях и решить проблему ее универсального маркера, которой, к сожалению, в теоретической лексикографии уделяется недостаточно внимания.

Формирование единого понимания понятия устаревшее слово будет способствовать более строгому отбору лексического материала при создании специализированных словарей архаической лексики, которые до недавнего времени отсутствовали в системе толковых словарей русского языка. Пробел в этой области стал устраняться со второй половины 90-х гг. XX века: начиная с 1996 г., вышли в свет семь словарей устаревших слов, в т.ч. два словаря школьного типа. И хотя издания сегодня подвергаются обоснованной критике, в целом это явление, на наш взгляд, следует считать положительным, потому что теперь при чтении русской художественной литературы, пусть и частично, но все же разрешаются трудности наведения справок о необщеизвестных словах.

Актуальность исследования определяется прежде всего функциональной, семантической и стилистической спецификой архаической лексики, ее местом в системе русского литературного языка и в языке современной художественной литературы, в особенности поэзии. Активность использования архаической лексики в функциональных стилях русского литературного языка требует всесторонней теоретической разработки круга вопросов, не получивших в лингвистике достаточно четкого решения.

Так, до сих пор не существует точного терминологического определения понятия архаическая лексика; не определены единые критерии отбора и обозначения устаревших слов.

В настоящее время отсутствуют исследования, систематизирующие принципы включения устаревших слов в толковые словари, окончательно не сформированы критерии отбора архаической лексики для специализированных словарей.

Пока не существует единого подхода к пометам для устаревших слов, не рассматривались история формирования и процесс развития и изменения семантического объема маркеров, нет единого мнения по вопросу их статуса.

Остается открытой проблема типологии, которая связана с неразработанностью состава квалификационных признаков конкретных разрядов архаизмов, в результате чего языковеды и по сей день вынуждены пользоваться нечетко установленными критериями устаревшего слова, а недооценка подобных явлений при рассмотрении архаической лексики приводит либо только к описанию ядра различных типов архаизмов, либо к приблизительной и, более того, часто неверной квалификации того или иного устаревшего слова.

Всесторонний анализ собственно лексических архаизмов представляет интерес не только для собственно лингвистических исследований, но и для преподавания русского языка в школе и вузе.

Объектом диссертационного исследования является архаическая лексика современного русского языка.

Предметом исследования послужила система толковых словарей русского языка ХУШ-ХХ вв., включающих в состав своих словников устаревшую лексику.

Основная цель работы - анализ архаической лексики современного русского языка в толковых словарях ХУШ-ХХ вв. - обусловила решение следующих конкретных задач:

Уточнить квалификационные признаки архаической лексики;

Исследовать историю изучения архаической лексики и ее отражение в толковых словарях русского языка;

Проследить историю формирования семантического объема пометы для устаревших слов и установить ее статус;

Выявить основные критерии принадлежности устаревших слов к разряду собственно лексических архаизмов;

Определить типы внутриязыковых причин, способствующих появлению в русском языке собственно лексических архаизмов;

На основе уточненных категориальных признаков разряда разработать его типологию;

Разработать классификацию архаической лексики лексико-семантического уровня языка;

Проследить по толковым словарям русского языка историю формирования собственно лексических архаизмов.

Научная новизна исследования определяется тем, что настоящая работа -это первое исследование, в котором предпринимается попытка всестороннего анализа разряда собственно лексических архаизмов в хронологических рамках современного русского языка.

В данном исследовании уточняются квалификационные признаки архаической лексики.

На основании уточненных признаков разряда собственно лексических архаизмов и сопоставлении их с критериями других типов устаревших слов предлагается классификация архаизмов, особенность которой обусловлена тем, что в ее основу одновременно положен не только уровневый подход и специфика архаизации плана выражения, но и характер основы лексемы.

В работе устанавливаются характерные причины появления собственно лексических архаизмов, обусловленные смысловыми и структурными отношениями слова с его современным синонимическим эквивалентом; приводятся статистические данные о частеречном составе и происхождении исследуемого разряда, а также рассматривается история формирования семантического объема маркера устаревших слов.

В исследовании впервые разрабатывается типология собственно лексических архаизмов.

Теоретическая значимость исследования состоит прежде всего в том, что изучение разряда собственно лексических архаизмов современного русского языка вносит определенный вклад не только в собственно лингвистические исследования, но и решает некоторые проблемы лексикографии.

Выявление лексикологической специфики собственно лексических архаизмов, разработка типологии этого разряда, выявление причин и условий появления собственно лексических архаизмов в русском языке имеет определенное значение для решения теоретических проблем лексикологии (например, прогнозирование дальнейшего развития языковой системы), а также помогает глубже понять механизм процессов архаизации в системе современного русского языка.

Практическая значимость работы определяется тем, что выявление причин и условий образования собственно лексических архаизмов важно и для лексикографической практики, так как это будет способствовать более вескому обоснованию для включения их в толковые словари, а также уточнению основного состава устаревших слов, нуждающихся в представлении в словарях современного русского языка; отобранные для диссертационного исследования слова могут быть включены в картотеку будущего словаря устаревших слов.

Использование материалов исследования, его основных положений и выводов возможно в практике преподавания русского языка, в спецкурсах и спецсеминарах по русскому языку (в разделе "Лексикология"), а также в учебных пособиях по лексикологии русского языка.

Материалы исследования могут привлекаться к работе вузовских и школьных факультативов, научных кружков, посвященных изучению слова. Составленный на материале толковых словарей XX в. в качестве приложения "Словарь собственно лексических архаизмов русского языка", в котором отражены все разновидности помет, характеризующих этот лексико-стилистический разряд, может использоваться как пособие по исторической лексикологии и исторической стилистике русского языка

Методы исследования базируются на понимании языка как материалистического явления. В работе используются описательный метод, метод компонентного анализа с опорой на словарные дефиниции, исторический метод, сравнительно-сопоставительный и статистический методы и др.

Положения, выносимые на защиту.

1. Архаизации лексики способствуют а) стилистическая разноплановость конкурирующих лексем при употреблении в литературном языке, вследствие которой в пассивный запас языка переходят те лексические единицы, которые не смогли преодолеть стилистического барьера; б) конкуренция лексем, выступающих в качестве членов синонимического ряда, в результате которой из активного состава языка выпадают те слова, которые оказались неспособными к семантическому развитию; в) частотность употребления слова.

2. Собственно лексические архаизмы - это однозначные устаревшие слова, представленные в отдельных случаях словообразовательными, фонетическими или морфологическими параллелями и вытесненные в пассивный запас своими активными эквивалентами - словами-синонимами, синонимическими словосочетаниями или краткими толкованиями.

3. Одна из причин, способствующая появлению собственно лексических архаизмов, - нарушение с позиций современного языка словообразовательной мотивированности лексемы, вызванное а) мотивацией производного слова вторичными или коннотативными ЛСВ активного производящего; б) высокой степенью устарелости производящей основы, которая для современного носителя языка уже не наполняет производное образование лексическим содержанием.

4. В разряде собственно лексических архаизмов выделяются ССГ, концентрирующие слова по признаку происхождения, по обозначению отрицательных качеств человека, по наименованию лица по ремеслу, профессии, роду деятельности.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в виде докладов и сообщений на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Брянского государственного педагогического университета в 1990, 1992, 1998 гг., на научной конференции по проблемам региональной лексикологии и лексикографии (Орел, 1994), на Всероссийской научной конференции по проблемам и тенденциям развития духовной культуры (Сыктывкар, 1994), на Всероссийской научно-практической конференции по актуальным проблемам образования учащихся начальных классов (Саранск, 1998), на региональной конференции по проблемам нравственного и патриотического воспитания учащейся молодежи (Брянск, 1998), на межвузовской научной конференции по проблемам русской лексикологии и лексикографии (Вологда, 1998). Содержание исследования отражено в 8 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Шестакова, Наталья Алексеевна

Историю архаизации лексики и тенденции в формировании разряда собственно лексических архаизмов можно достаточно полно представить, базируясь на данных толковых словарей русского языка ХУШ-ХХ вв.

Исходя из специфики обозначения архаической лексики в толковых словарях русского языка, мы разработали свою систему помет динамики функционирования собственно лексических архаизмов в современном русском языке и с ее помощью отразили эту динамику в приложении "Собственно лексические архаизмы русского языка по данным толковых словарей ХУШ-ХХ вв.".

По происхождению собственно лексические архаизмы представлены как заимствованиями из неславянских языков, кальками и лексикой славянского происхождения (исконно русская, старославянская).

Среди тематических объединений как в устаревших заимствованиях, так и славянских архаизмах самыми регулярными являются группы отрицательно окрашенной лексики, имеющей отношение к качествам или поступкам человека, а также наименования лиц по профессии, ремеслу, роду деятельности.

На архаизацию разряда собственно лексических архаизмов повлияли прежде всего причины общего характера - семантические и стилистические сдвиги в лексической системе в период становления национального русского языка, которые были выявлены и описаны В.В. Виноградовым, В.В. Веселит-ским, Ю. С. Сорокиным, Е.Э. Биржаковой и др.

Восстановленная по толковым словарям история лексем, входящих в СГ "отрицательные качества или свойства человека", подтверждает, что если в литературном языке появляется неологизм - синоним к уже известной, устоявшейся номинации предмета, признака, явления, то в результате конкуренции эти лексемы должны или разойтись семантически, т.е. десемантизироваться, или изменить стилистическую окраску. Неспособность к стилистическим изменениям и семантическому развитию приводит к тому, что в конкурирующей группе слов часть лексем с такими критериями в конечном счете архаизируется.

Помимо причин общего характера, на пополнение разряда собственно лексических архаизмов оказывают влияние следующие факторы:

1. Подавляющее большинство собственно лексических архаизмов славянского происхождения имеет производный характер. Это позволяет утверждать, что на архаизацию слова, оказывает влияние и производящая основа: примерно 50 % таких слов образованы от устаревших производящих основ.

2. Не последнюю роль в устаревании слов играет омонимия (это подтверждают количественные данные: 7,5 % собственно лексических архаизмов входят в состав омонимических пар или групп).

3. В тех случаях, когда собственно лексический архаизм, произведенный от современной основы, обнаруживает в современном языке активный эквивалент-лексему, причиной архаизации слова оказывается нарушение его словообразовательной мотивированности, выражающейся в том, что его морфемный состав не отражает ядерного значения семантической структуры слова. Нарушение словообразовательной мотивированности в устаревшем слове происходит потому, что эти архаизмы представляют собой либо "осколки" старых лексем (так как на момент архаизации многие из них окончательно утрачивают свои первичные значения, способные семантически поддержать вторичные ЛСВ), либо мотивируются вторичными или устаревшим ЛСВ активных производящих слов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Устаревшая лексика - ценнейший материал не только в плане языкового наследия, но и в плане изучения языка. Разностороннее изучение процессов архаизации современного русского языка и обобщение результатов таких исследований помогает прежде всего дальнейшему осмыслению общих законов развития языка, объясняет некоторые процессы формирования русского национального языка, выявляет динамику эволюции его словарного состава.

Критерии устаревшей лексики определяются наличием специфических причин устаревания, принадлежностью слова к пассивному запасу, степенью его устарелости и характером употребления (стилистический аспект).

Анализ формулировок, имеющихся в научной и научно-учебной литературе позволяет сделать вывод, что устаревшая лексика представляет собой разряд слов, принадлежащих к пассивному запасу стилистически нейтральной лексики или соответствующего функционального стиля.

Устаревшую лексику русского языка составляют слова с частично или полностью утраченной номинативной функцией в процессе своего исторического развития под влиянием внутриязыковых причин. Степень утраты номи-нативности может быть прямо пропорциональна степени устарелости слова. Невысокая степень утраты номинативности в большинстве случаев позволяет устаревшему слову функционировать в других стилях или выполнять особые стилистические задачи в современном литературном языке, потому что в этом случае утраченная номинативность лексемы компенсируется экспрессивно-синонимической функцией.

Устаревшая лексика - неотъемлемая часть русского языка, а следовательно, и его толковых словарей от Словаря Академии Российской конца XVIII в. до толковых словарей нашего столетия.

Принципы включения устаревших слов определяются концептуальными задачами составителей словарей: 1) в состав словаря вводится вся устаревшая лексика (СЦРЯ), 2) количество устаревших слов может ограничиваться "обнимаемым словарем периодом" (Словарь Грота-Шахматова), 3) в словарь вводятся устаревшие слова " от Пушкина до наших дней", знание которых необходимо для правильного прочтения художественной литературы и публицистики конца XVIII - начала XX вв. (толковые словари, вышедшие в XX веке).

Первые опыты составления словарей устаревших слов (1996 -1997) показывают, что принципы отбора устаревшей лексики в них несколько отличаются от принципов толковых словарей. Так, например, в словарях устаревших слов одновременно с общекультурным могут применяться и историко-тематический, и функциональный подходы.

К сожалению, сам термин устаревшая лексика авторами словарей устаревших слов понимается по-разному, потому что пока не существует единого мнения о наборе ее квалификационных признаков. В результате отсутствие четких критериев устаревшего слова в этих словарях позволяет объединять архаическую лексику с функционально ограниченными лексическими единицами либо на основании их низкой частотности, либо причислять к разряду устаревших слов активную лексику, не входящую в словарный запас ученика школы.

На примере толковых словарей конца XVIII - начала XX вв. прослеживается история лексикографического обозначения устаревших слов (от "стар." /старое/, "старин" /старинное/, "обвет." /обветшалое слово/ к "устар." /устарелое/), а также история формирования семантического содержания маркеров, фиксирующих архаическую лексику.

Разное понимание характера сигнала устаревших слов вылилось в XX веке в две позиции в вопросе содержания пометы. Часть авторов толковых словарей (БАСМ, БАС-2, МАС-1, МАС-2) причисляет ее к разряду стилистических помет, некоторые составители (СУ) - к разряду исключительно диахронических. В противовес теоретическим разногласиям, практическое применение пометы иллюстрирует ненормативность устаревшего слова для современного языка, а его особые стилистические задачи характеризует второй компонент двойной пометы или особые указания в содержании словарной статьи.

На основании сопоставления данных толковых словарей XVIII - XX вв. пометы архаической лексики могут характеризовать устаревшую лексему по следующим признакам: 1) степень устарелости ([обеет., стар., устар., устаревающее; истор., нов. истор.): 2) стилистическая характеристика слова (церк., цел., церк.-книжн., устар. поэт.); 3) диахроническая характеристика слова (отсутствие второго компонента у пометы стар., устар. и др.); 4) указание на определенные лексические свойства {устар., истор., дореволюц., нов. истор.); 4) грамматические признаки (стар, грам., стар. дв. ч); 5) синтаксические признаки (стар, погов.).

Способ выражения критерия оформляется следующим образом: 1) одиночный маркер, 2) двойной маркер, 3) в дефиниции с помощью указаний на хронологию, слов старый, старинный и под., а также причастий прошедшего времени.

Вплоть до выхода БАС-1 в словарной практике условные обозначения устаревших слов были достаточно разнообразны, и это позволяло пользующемуся словарем довольно точно представить место устаревшего слова и его хронологические рамки в системе современного русского языка (особенно наглядны в этом плане СУ и Словарь Грота-Шахматова). Впоследствии же количественный показатель маркеров для близкой в лингвистическом отношении лексики стал одним из аспектов проблемы выбора помет, так как обозначилась тенденция к их универсализации.

Поиск универсального маркера привел к тому, что в БАС-2 стала применяться лишь одна помета - устар., которая в широком смысле все же не является абсолютной, т.к. составители словаря относимые ими к разряду устаревших слов историзмы обозначают в словарной статье с помощью причастий прошедшего времени.

Несмотря на тенденцию к унификации помет для однотипной в лингвистическом отношении лексики, в силу сложности и многоплановости предмета исследования нам представляется наиболее рациональным оставить три маркера - стар, (или старин.), устар. и устаревающее, которые будут характеризовать степень устарелости архаизма (при условии решения проблемы степени архаизации лексемы), а в соединении с другими пометами - указывать на его стилистическую принадлежность (устар. высок., устар. прост.) и способность употребляться в современном языке в ином стилистическом статусе или с определенной эмоциональной окраской (устар. и разг. ; устар. и шутл). Сами маркеры архаической лексики следует определять как одну из разновидностей помет речевой употребительности слова (другую разновидность составят стилистические пометы).

Лингвистические исследования второй половины XX в. показывают, что архаическая лексика неоднородна по степени устарелости, и это привело к появлению классификаций устаревших слов по данному признаку. Однако неодинаковое понимание хронологических характеристик архаизации слова пока мешает появлению четкой и полной типологии архаической лексики по степени ее устарелости, и обозначенный вопрос в современном языкознании до сих пор находится на стадии разработки.

Начиная с 50-х гг. XX в., большой интерес языковедов вызывает классификация архаической лексики по характеру внутренних причин устаревания. Верные сами по себе подходы к типологии устаревших слов, существующие в научной литературе, все же недостаточно универсальны для ее полного охвата, потому что по сей день отсутствуют четкие критерии отграничения архаической лексики от других языковых единиц и существует проблема отбора квалификационных признаков конкретных разрядов устаревших слов.

Архаизации лексики способствуют разнообразные внутриязыковые причины. Специфика причин устаревания внутри самого слова обусловливает выделение определенных разрядов архаизмов, однако отсутствие обоснованных критериев типов устаревших слов приводит иногда к приблизительной и, более того, часто неверной квалификации конкретной архаической единицы либо к описанию только ядерной части того или иного разряда.

К сожалению, определяющие признаки каждого из параметров в различных классификациях часто бывают принципиально отличающимися друг от друга, так как не имеют веских обоснований или предлагаются как данное. В этой ситуации одним из возможных решений проблемы может быть уточнение квалификационных признаков разряда собственно лексических архаизмов, которое поможет более строгой характеристике других разрядов и, возможно, выявлению новых типов устаревших слов.

Изучив различные позиции по вопросу классификации устаревших слов, в основу типологии архаических единиц языка мы предлагаем взять системный подход, т.е. учитывать, что язык как система имеет взаимообусловленные уровни, каждый из которых подвергается архаизации и имеет свои устаревшие специфические элементы.

На лексико-семантическом уровне при классификации архаизмов мы, вслед за Н.М. Шанским, рассматриваем архаизм как двустороннюю лексическую единицу, у которой может устаревать как план выражения (лексические архаизмы), так и план содержания (семантические архаизмы), одновременно учитываем при этом характер производящей основы слова.

Рассмотрев квалификационные признаки разряда, мы определяем собственно лексические архаизмы как устаревшие однозначные слова, представленные в отдельных случаях фонетическими, словообразовательными или морфологическими вариантами и вытесненные в современном языке своими активными эквивалентами - словами-синонимами с другой непроизводной основой (корнем), синонимическими словосочетаниями или краткими толкованиями. Определенную часть собственно лексических архаизмов составляет потенциальная лексика.

Исследование собственно лексических архаизмов позволило выявить непосредственные причины их появления.

В современном языке, наряду с общими причинами архаизации, которым посвящено достаточное количество исследований, при сопоставлении части собственно лексических архаизмов с их активными эквивалентами наблюдается нарушение словообразовательной мотивированности устаревшего производного слова, которое связано с особенностями структурно-семантических отношений между производной и производящей основами и выражается в следующем:

1) собственно лексический архаизм, (непосредственно или опосредованно) образованный от активной основы (кроме потенциальной лексики), мотивируется не всем (или основным) значением производящего слова, а его вторичными ЛСВ (активными или устаревшими) или отдельными компонентами значений. При абсолютивном употреблении такое производное слово, подчиняясь современным законам словообразования, воспринимается как мотивированное всем значением производящего, в результате чего возникает несоответствие морфемного состава лексемы ее общей семантической структуре, которое разрешается выбором новой формы, более отвечающей современным словообразовательным законам;

2) архаизм, образованный от полностью устаревшей основы, для современного носителя языка сохраняет лишь структурную аналогию с соответствующим лексико-грамматическим разрядом слов, а лексическая соотнесенность с семантикой мотивирующего слова исчезает.

Конкретный материал, отобранный для анализа показывает, что, помимо причин общего характера, пополнение разряда собственно лексических архаизмов зависит от следующих факторов: а) особенности производящей основы для собственно лексических архаизмов (примерно пятьдесят процентов производных собственно лексических архаизмов имеют устаревшую производящую основу); б) омонимия (это подтверждают количественные данные: 7,5 % собственно лексических архаизмов входят в состав омонимических пар или групп); в) принадлежность к так называемой потенциальной лексике.

По происхождению собственно лексические архаизмы представлены как заимствованиями из неславянских языков или кальками (преимущественно с греческого языка), так и лексикой славянского происхождения (исконно русской, старославянской).

Среди заимствований наиболее крупными являются собственно лексические архаизмы - галлицизмы, латинизмы и германизмы, среди производных -отвлеченные имена на -ие и -ств(о) и агентивные существительные с суффиксами -щик, -ник и -телъ.

Как в устаревших заимствованиях, так и славянских архаизмах самыми регулярными являются группы отрицательно окрашенной лексики, обозначающей качества или поступки человека, и агентивные имена по профессии, ремеслу, роду деятельности.

Восстановленная по толковым словарям история лексем, входящих в семантические группы "отрицательные качества или свойства человека" и "наименования лиц по ремеслу, профессии", подтверждает общие закономерности формирования лексического состава языка: если в литературном языке появляется неологизм - синоним к уже известной, устоявшейся номинации предмета, признака, явления, то в результате конкуренции эти лексемы должны или разойтись семантически, т.е. десемантизироваться, или изменить стилистическую окраску. Причины устаревания экспрессивно или стилистически окрашенных слов (СГ "отрицательные качества или свойства человека") связаны преимущественно с неспособностью их к стилистическим изменениям, стилистически нейтральной лексики - к семантическому развитию, и в результате в конкурирующей группе слов представители названных групп в конечном счете архаизируются.

Произведенный анализ архаической лексики является далеко не окончательным и не полным: начато систематическое обследование лишь одного из типов устаревших слов - разряда собственно лексических архаизмов. - собственно лексических архаизмов, а также продолжить углубленное изучение других типов архаизмов (наиболее интересными в этом плане являются, на наш взгляд, семантические архаизмы)

Предложенная на основе уточненных признаков одного из разрядов квалификация архаической лексики не является окончательной и полной. Дальнейшие исследования в этом направлении помогут отыскать новые критерии для более точной систематизации архаизмов, а также обнаружить новые разряды устаревших слов.

Перспективным направлением в дальнейшем исследовании архаической лексики, а также и разряда собственно лексических архаизмов является когнитивный подход.

На материале толковых словарей (СУ, БАС-1, МАС-1, МАС-2, БАС-2) в качестве приложения к диссертации составлен "Словарь собственно лексических архаизмов русского языка", включающий более 2000 лексем. В Словаре отражены все разновидности помет, характеризующих этот лексико-стилистический разряд, что позволит использовать его как пособие по исторической лексикологии и исторической стилистике русского языка.

Материал диссертационного исследования дает возможность создать учебное пособие "Архаическая лексика современного русского языка"

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шестакова, Наталья Алексеевна, 1999 год

1. Условные обозначения и список использованных словарей

2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. Энциклопедия, 1966.

3. Ахманова О.С. Словарь омонимов русского языка. М.: Русский язык,1986.

4. БАС-1 Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т. -М.-Л.: АН СССРД958-1965.

5. БАС-2 Словарь современного русского литературного языка: В 20-ти т. -М.: Русский язык, 1991-.

6. Быков В. Русская феня. Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1994.

7. Ганшина К.А. Французско-русский словарь. М.: Русский язык,1982.

8. Голованевский А.Л. Идеологически-оценочный словарь русского языка XIX начала XX в. - Брянск, 1995.

9. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1989-1991.

10. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык,1976. Ю.Из истории русских слов: Словарь-пособие. - М.: Школа-Пресс, 1993. П.Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. - М.:1. Русский язык, 1986.

11. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. Энциклопедия, 1990.

12. МАС-1 Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.,1957-1961.

13. МАС-2 Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1981-1984.

14. Немецко-русский словарь. М.: Русский язык,1998.

15. Рогожникова Р.П., Карская Т.С. Школьный словарь устаревших слов русского языка. М.:Просвещение,1996.

16. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка: В 3-х т. М.: Книга, 1989.

17. СУ Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова: В 4 т. -М.,1934-1940.

18. СЦРЯ Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук: В 4-х т. - СПб.,1847.

19. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. М.: Прогресс, 1986.

20. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII -XX вв. / Под ред. А.И. Федорова. М.:Поликал,1995.1. Литература

21. Аникин O.E. Одекуй: (Из истории слов) // Рус. речь 1992. - № 3. - С.61-62.

22. Анищенко O.A. Семинарская лексика и фразеология в русском языке XIX века / Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: Mill У,1993. - 15 с.

23. Бабкин A.M. Устарелые слова в современном языке и словаре // Современная русская лексикография. Л.: Наука,1983. - С.4-33.

24. Багаев Е.Г. Старые русские меры // Рус. речь. 1997. - № 3. - С.71-73.

25. Белоусова A.C. Устаревшие слова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - С.540.

26. Белянская З.Ф. Устаревшая лексика современного русского языка (историзмы) / Автореф. дис. .канд. филол. наук. 1978. - 20 с.

27. Биржакова Е.Э., Войнова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по исторической лексикологии XVIII века: Языковые контакты и заимствования. Л.: Наука,1972. -431 с.

28. Блинова О.И. Явление мотивации слов. Томск: Изд-во Томского унта,1984,- 191 с.

29. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

30. Ю.Богатова Г.А. История слова как объект русской исторической лексикографии. М.: Наука, 1984. - 255 с.

31. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985.

32. РСС Русский словарь языкового расширения / Сост. А.И. Солженицын. -М.: Наука, 1990.

33. САР-1 Словарь Академии Российской: В 4-х тт. - СПб.,1789-1794.

34. САР-2 Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный: В 6-тт. - СПб, 1806-1822.

35. Сводный словарь современной русской лексики: / Под ред. Р.П. Рогожни-ковой: В 2-х т. М.: Русский язык, 1991.

36. Словарь брянских говоров. Л.: ЛГУ,1968-.

37. Словарь Грота-Шахматова Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии Наук / Под ред. A.A. Шахматова. - СПб.,1891-1920.

38. Словарь древнерусского языка (XI XIV в.): В 10-ти т. - М.: Русский язык, 1988.

39. Словарь русского языка XI XVII вв. / Гл. ред. Ф.П. Филин. - М.: Наука, 1975 -.

40. Словарь русского языка XVIII в. / Гл. ред. Ю.С. Сорокин. Л.: Наука, 1984

41. Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии Наук / Под ред. Я.К. Грота. А-Д. СПб.,1891-1894.

42. Словарь устаревших слов: По произведениям школьной программы / Сост. Ткаченко Н.Г., Андреева И.В., Баско H.B. М.: Рольф, 1997.

43. Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1993.

44. Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык,1993.

45. СОиШ Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 4-е изд. М.,1997.

46. Сомов В.П. Словарь редких и забытых слов. М.,1996.

47. СО Ожегов С.И. Словарь русского языка: 23-е изд. - М.: Русский язык, 1990.

48. П.Богатова Г.А. Один из русских феноменов: К 200-летию Словаря Академии Российской // Нар. образование. 1989. - № 12. - С. 138-141.

49. Брагина A.A. Новая жизнь старых слов: О воинских званиях // Русская речь. 1978. -№6. -С.77-83.

50. Будагов P.A. История слов в истории общества. М.: ПросвещениеД971. -270 с.

51. Булаховский J1.A. Исторический комментарий к русскому языку. Киев: Рад. школа,1958. -488 с.

52. Бухарева Н.Т. Архаизмы и историзмы в современном русском языке // Русская лексика в историческом и синхронном освещении. Новосибирск: Наука, 1986. - С.5-16.

53. Вайнрайх У. Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования. -Киев: Вища школа, 1979. 263 с.

54. Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.Н. Современный русский литературный язык. М.: Высшая школа,1987. - 471 с.

55. Варбот Ж.Ж. Древнерусское и именное словообразование. М.: Наука,1969.-230 с.

56. Вариченко Г.В. Новая жизнь старых слов: Лингвистические заметки // Русский язык в школе. 1990. - № 3. - С.72- 77.

57. Веселитский В.В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII начала XIX в. - М.: Наука,1972. - 319 с.

58. Веселитский В.В. Развитие отвлеченной лексики в русском языке первой трети XIX в. М.: Наука,19964. - 178 с.

59. Виноградов В.В. Вопросы образования русского национального литературного языка // Виноградов В.В. История русского литературного языка: Избранные труды. М.: Наука,1978. - С.278-202.

60. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. М.: Наука,1975. -559 с.

61. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: Избранные труды. М.: Наука,1975.- 312 с.

62. Виноградов B.B. История слов. М.: Толк.,1994. - 1138 с.

63. Виноградов В.В. Основные этапы истории русского языка // Виноградов

64. B.В. История русского литературного языка: Избранные труды. С. 10-65.

65. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986. - 639 с.

66. Виноградов В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования //Вопросы языкознания. 1995. - № 1.1. C. 5-36.

67. Винокур Г.О. История русского литературного языка // Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959. - С.1-228.

68. Винокур Г.О. О славянизмах в современном русском литературном языке // Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. С.443-459.

69. Войцева Е.А. Особенности функционирования лексики церковно-книжного фонда в русском литературном языке // Синхронический и диахронический анализ языковых единиц русского языка: Сб. научных трудов. Киев: Изд-во КГПИД989. - С.39-46.

70. Галкина-Федорук В.Е., Горшкова К.В., Шанский Н.М. Современный русский язык: Лексика. Фонетика. Морфология. М.: Учпедгиз, 1958. - 411 с.

71. Гвоздев Ю.А. Забытые фразы: (Из истории слов и выражений) // Русская речь. 1994. -№6. -С.99-105.

72. Голованевский А.Л. Семантико-словообразовательный состав общественно-политической лексики // Семантика слова и словоформы в тексте: Сб. научных трудов. М.,1988.

73. Голованевский А.Л. Социальная и идеологическая дифференциация и оце-ночность общественно политической лексики русского языка // Вопросы языкознания. 1987. - № 4. - С.35-42.

74. Голованевский А.Л. Формирование идеологически-оценочной и общественно-политической лексики в русском литературном языке XIX начала XX века/ Автореф. дис. . д-ра филол. наук. - М.: Изд-во МПГУ,1993. - 30 с.

75. Голуб И.Б. Лексикология // Д.Э. Розенталь, И.Б. Голуб, М.А. Теленкова. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1991. - С.7-175.

76. Гольцова Н.Г. Лексика // Современный русский язык / Под ред. П.А. Ле-канта. М.: Высшая школа, 1998. - С.8-83.

77. Горбачевич К.С. Изменение норм русского литературного языка. М.: Просвещение, 1971. - 270 с.

78. Грановская Л.М. Развитие русского литературного языка в 70-е годы XIX начала XX века. - М.: Наука, 1981. - С. 183-318.

79. Граудика Л.К., Ицкович В.А., Катлинская Л.Г. Грамматическая правильность русской речи: Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. -М.: Наука, 1976. -452 с.

80. Гужва Ф.К. Состав лексики современного русского литературного языка с точки зрения его формирования // Гужва Ф.К. Современный русский литературный язык. 2-е изд. Киев: Вища школа,1978. - 4.1. - С.133-153.

81. Дементьев A.A. Агентивные суффиксы -щик, -чик в русском языке // Ученые записки Куйбышев, гос.пед. и учит, университета. 1938. -Вып.2.

82. Демичева В.В. Наименования лиц женского пола в русском языке XVIII века / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж,1995, - 24 с.

83. Добродомов И.Г. О словарях редких и устарелых слов // Проблемы русской лексикологии и лексикографии. Вологда: "Русь", 1998. - С. 84-85.

84. Дундайте А.И. Суффиксальные словообразовательные модели имен существительных в древнейший период древнерусского языка / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Вильнюс, 1975. - 22 с.

85. Земская Е.А. Заметки по современному русскому словообразованию // Вопросы языкознания. 1965. -№ 3. - С. 102-110.51 .Земская Е.А. Как делаются слова. М. .Наука, 1963. - 93 с.

86. Из истории слов и словарей: Очерки по лексикологии и лексикографии. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1963. 154 с.

87. Инструкция для составления "Словаря современного русского литературного языка". М.-Л.Д958. - 86 с.

88. Ицкович В.А. В поисках единственного названия: Об устранении множественности наименований предмета в языке // Русская речь. 1978. - № 6. -С.77-83.

89. Калинин A.B. Лексикология // Современный русский язык / Под ред. Д.Э. Розенталя. М.: Высшая школа,1984. - С. 15-97.

90. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.-Л.: Наука,1965. - 110 с.

91. Клюкина Т. Тайное и явное: О библеизмах в русском языке // Наука и религия. 1990. - № 2. - С. 40-50.

92. Князькова Г.П. Русское просторечие второй половины XIX в. Л.: Наука,1974. - 253 с.

93. Кожин А.Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке периода Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1985. - 328 с.

94. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-во МГУ,1969. - 192 с.61 .Кондратов H.A. Е.Р. Дашкова и Словарь Академии Российской // Русский язык в школе. 1993. - № 6. - С. 87-90.

95. Кононова Н.С. Архаическая лексика и фразеология и ее экспрессивно-стилистические функции в произведениях Н.С. Лескова / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1966. - 15 с.

96. Колосов Л.Ф. Р.П. Рогожникова, Т.С.Карская. Школьный словарь устаревших слов русского языка//Русский язык,1997. № 4. - С. 96-98.

97. Красильникова С.Ю. "Кадки. и столы травами писали." (Из истории появления терминов травы и травка) // Русская речь. 1997. - № 6. - С. 91-96.

98. Курдиани М. Изменения в словарном составе современного русского литературного языка (По данным словарей советской эпохи) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1966. - 24 с.

99. Кутана Л.Л. Вопросы лексической семантики в Словаре Академии Российской // Словари и словарное дело в России XYIII в. Л.: Наука, 1980. - С. 7089.

100. Кутина Л.Л. Формирование терминологии физики в России: Период пред-ломоносовский; первая треть XVIII в. М.-Л.: Наука,1966. - 288 с.

101. Кутина Л.Л. Формирование языка русской науки: Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века. М.-Л.: Наука,1966. -219 с.

102. Ломоносов М.В. Предисловие о пользе книг церковных // Собрание сочинений: В 8-ми томах. Т.7. М.-Л.: Наука, Изд-во АН СССР,1952. - С.587-592.

103. Лопатин В.В. Рождение слова: Неологизмы и окказиональные образования. -М.: Наука, 1973. 152 с.

104. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). М.: Высшая школа,1976. - 119 с.

105. Мальцева И.М. Новообразования в кругу отвлеченных имен существительных // Мальцева И.М., Молотков А.И., Петрова З.П. Лексикологические новообразования в русском языке XVIII в. Л.: Наука,1975. - С. 10-145.

106. Михайлова Е.Г. Архаизация элементов языка в процессе его развития (На материале русского литературного языка XVIII в.) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1987. - 15 с.

108. Нестеров М.Н. Русская устаревшая и устаревающая лексика. Смоленск-Брянск,1988. - 88 с.

109. Обнорский С.П. Происхождение русского литературного языка // Обнорский С.П. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1960. - С. 29-34.

110. Ожегов С.И. Основные черты развития русского языка в советскую эпоху // Ожегов С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. М.: Просвещение, 1974. - С. 20-36.

111. Ожегов С.И. О трех типах толковых словарей русского языка // Вопросы языкознания. 1952. - № 2. - С. 85-103.

112. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века: Изменения в словообразовании и формах существительного и прилагательного в русском литературном языке XIX в. М.: Наука, 1964. - 600 с.

113. Попов Р.Н. Архаичные глагольные формы в устойчивых словосочетаниях // Русский язык в школе. 1965. - № 4. - С. 72-78.

114. Пылакина O.A. Слова французского происхождения в памятниках русской письменности (конец XVII начало XVIII вв.) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М.,1976. - 15 с.

115. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. -М.: Высшая школа,1991. 559 с.

116. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: ПросвещениеД976.

117. Русская грамматика / Гл. ред. Н.Ю. Шведова: В 2-х томах. Т. 1. М.: Наука, 1980. -783 с.

118. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф.П.Филин. М.: Сов. Энциклопедия, 1979.

119. Русский язык / Касаткин Л.Л. и др. М.: Просвещение,1989. - 4.1. - 287 с.

120. Сандлер Л.Л. Речевое воплощение эпохи Петра I в художественной прозе: (На материале произведений XIX XX вв.) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Воронеж, 1995. - 22 с.

121. Сарапас М.В. А.С.Шишков и развитие русского литературного языка в первые десятилетия XIX века / Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: МПГУД993. - 16 с.

122. Свердлов Л.Г. Отглагольные существительные на -ние (-ение), -тие в русском литературном языке XVIII в / Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М,1961. -20 с.

123. Сенин П.И. Заметки о словарях первого десятилетия советской эпохи // Науч. доклады высш. школы. Филологические науки. - 1965. - № 3. - С. 150-153.

124. Сиверина Е.Г. Административная лексика, заимствованная из немецкого языка в Петровскую эпоху (К истории семантико-стилистического освоения русского языка) / Автореф. дис. канд. . филол. наук. Куйбышев, 1984. - 18 с.

125. Скляревская Г.Н. Еще раз о проблемах лексикографической стилистики // Вопросы языкознания. 1988. - № 3. - С. 84-97.

126. Скляревская Г.Н. Заметки о лексикографической стилистике // Современность и словари Л.: Наука,1978. - С. 101-111.

127. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания // Вопросы языкознания. 1980. - № 1. - С. 98-107.

128. Словарь русского языка XVIII века / Правила пользования словарем. Указатель источников. Д.: Наука, 1984. - 141 с.

129. Советский энциклопедический словарь / Гл. Ред. A.M. Прохоров. 4-е изд. -М.: Сов. Энциклопедия. 1990.

130. Современный русский литературный язык / Под ред. П.А. Леканта. М,: Высшая школа, 1988. - 416 с.

131. Современный русский язык / Под ред. Д.Э. Розенталя. 3-е изд. М.: Высшая школа,1979. - Ч. 1. - 375 с.

132. Современный русский язык / Попов Р.Н. и др. М.: Просвещение, 1978. -464 с.

133. Солиева К.А. Эволюция архаичных элементов в газетной лексике советской эпохи / Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.,1985. - 25 с.

134. Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка в 30-90-е годы XIX в. М.-Л.: Наука, 1965. - 565 с.

135. Сороколетов Ф.П. Лексико-семантическая система и словарь национального языка // Современность и словари. Л.: Наука,1978. - С. 4-19.

136. Сороколетов Ф.П. Словари русского языка // Русская речь. 1980. - № 5. -С. 60-65.

137. Суффиксальное словообразование существительных в восточнославянских языках XV-XVIII вв. / Прокопович E.H. и др. М.: Наука, 1974. - 224 с.

138. Улуханов И.С. Мотивация и производность: О возможностях синхронно-диахронического описания языка // Вопросы языкознания. 1992. - № 2. -С. 5-20.

139. Улуханов И.С. О степенях словообразовательной мотивированности слов // Вопросы языкознания. 1992. - № 5. - С. 74-80.

140. Ю9.Улуханов И.С. О языке Древней Руси. М.: Наука,1972. - 135 с.

141. ПО.Улуханов И.С. Смысл и значение в словообразовании и лексике // Русский язык в школе. 1992. - № 2. - С 37-40.

142. Ш.Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М.: Наука, 1977. - 256 с.

143. Федоров А.И. Лексика современных русских говоров как источник для исторической лексикографии // Вопросы языкознания. -1981.- № 1.- С. 142-146.

144. З.Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М.: Наука,1981.-327 с.

145. Филин Ф.П. Историческая лексикология русского литературного языка. -М.: Наука, 1984. 176 с.

146. Филин Ф.П. О словарном составе языка великорусского народа // Вопросы языкознания. 1982. - № 5. - С. 18-28.

147. Филин Ф.П., Сороколетов Ф.П., Горбачевич К.С. О новом издании "Словаря современного русского литературного языка" (в семнадцати томах) // Вопросы языкознания. 1976. - № 3. - С. 3-19.

148. Фомина М.И. Современный русский язык: Лексикология. М.: Высшая школа, 1990. -415 с.

149. Хабургаев Г.А. Старославянский церковнославянский - русский литературный // История русского языка в древнейший период. - М.: МГУ, 1984. -С. 5-35.

150. Ханпира Э.Н. "Толковый словарь русского языка" под редакцией Д.Н.Ушакова: к 50-летию со дня выхода в свет 1-го тома // Русский язык в школе. 1984.-№ 6.-С. 71-75.

151. Ходакова Е.П. Изменение лексики русского литературного языка в пушкинское время // Лексика литературного языка конца XIX- начала XX века. -М.: Наука, 1981. С. 7-182.

152. Ходакова Е.П. От конкретного к абстрактному: Развитие новых значений у слов в конце XVIII начале XIX века // Русская речь. - 1979. - № 4. - С.72-76.

153. Хохлачева В.Н. Словообразование существительных со значением лица // Суффиксальное словообразование существительных в восточно-славянских языках XV XVII вв. - М.: Наука, 1974. - С. 10-142.

154. Шанский Н.М. Лексика // Шанский Н.М., Иванов В.В. Современный русский язык. М.: Просвещение, 1987. - 4.1. - С. 10-63.

155. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М.: Просвещение,! 964. - 316 с.125 .Шанский Н.М. Устаревшие слова в лексике современного русского языка // Русский язык в школе. 1954. - № 3. - С. 27-33.

156. Шведова Н.Ю. Предисловие к двадцать третьему изданию // Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е изд. М.: Русский язык, 1991. - С. 6-13.

157. Шведова Н.Ю. Предисловие к девятому изданию // Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е изд. С. 12-13.

158. Шелихова Н.Т. Словообразование существительных со значением отвлеченного действия // Суффиксальное словообразование существительных в восточнославянских языках XV XVII вв. - М.: Наука, 1974. - С. 143-220.

159. Шлецер А.-Л. Словарь Академии Российской: Отзыв немецкого ученого на первый труд Российской академии. 1801 г. // Вопросы языкознания. -1985,-№6.-С. 104-110.

160. Шмелев Д.Н. Архаические формы в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1960. - 116 с.

161. Шмелев Д.Н. Современный русский язык: Лексика. М.: Просвещение,1977. - 335 с.

162. Шнайдерман Л.А. Устаревшая лексика и ее стилистическое использование в произведениях Алексея Константиновича Толстого / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1996. - 19 с.

163. Шунейко A.A. Фармазон: (К происхождению слова) // Русская речь. -1992.-№3,-С. 109-113.

164. Шустов А.Н. Мурин, арап, африканец: (Из истории слов и выражений) // Русская речь. 1989. - № 1. - С. 149- 152.

165. Энциклопедия. Русский язык / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997.

166. Яковлева Е.С. О понятии "культурная память" в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. - № 3. - С. 43-73.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Введение

Глава 1. Архаическая лексика в системе русского языка

1.1 Понятие архаизмов. Процессы архаизации и обновления русской лексики

1.2 Лингвистическая наука об архаизмах и их стилистическом использовании

1.3 Повесть «Детство»: история создания, её место в русской литературе

2. Система архаической лексики в повести Л.Н. Толстого «Детство»

2.1 Историзмы, их семантическая классификация

2.2 Архаизмы, их структура и семантические типы

Заключение

Библиография

Приложения

Введение

У каждого слова в русском языке есть своя «жизнь», некоторые из слов навсегда уходят из повседневного обихода в связи, например, с исчезновением непосредственно понятия, которое обозначалось тем или другим словом.

Устаревшие слова – слова, не употребляющиеся в современном русском языке, делятся на две группы: архаизмы и историзмы. Отличительная особенность данных понятий в том, что историзмы – это названия предметов, которые со временем навсегда исчезли из жизни, а архаизмы – это устаревшие названия предметов и понятий, которые все ещё присутствуют в современной жизни, но по той или иной причине получили другое название.

Разбираться в понятии «устаревшие слова» необходимо для того, чтобы не совершать ошибки в стилистике текста, при этом ошибки в употреблении историзмов или архаизмов связаны с незнанием их лексического значения. Говоря другими словами, историзмы не имеют синонимов, а архаизмы имеют.

К историзмам – устаревшим словам, не имеющим синонимов, можно отнести следующие названия и словосочетания: армяк, камзол, бурса, опричник, классная дама, аршин, стряпчий, генерал-аншеф, ваше сиятельство, мадемуазель, чухонец, белошвейка, буржуйка, партхохактив и др.

С архаизмами дело обстоит несколько труднее. Устаревшие слова данной группы имеют синонимы и делятся на три категории:

1. фонетические – устаревшие слова, отличающиеся от современных синонимов особенностями звучания, например: младой – молодой; брег – берег; злато – золото; нумер – номер; гошпиталь – госпиталь; зало – зал и др.

2. словообразовательные – архаизмы, в которых употребляется устаревший суффикс, не применяемые к современной лексике, например: музеум – музей; содейство – содействие; кокетствовать – кокетничать; вотще – вообще и др.

3. лексические – устаревшие слова, полностью вышедшие из обихода, на смену которым пришли современные синонимы, например: око – глаз; уста – губы; ланиты – щеки; десница – правая рука; стогна – площадь; рескрипт – указ; сей – этот; глаголить – говорить; лик – лицо и др.

Невзирая на то, что архаизмы и историзмы уходят из нашего обихода, полностью забывать их не стоит, так как они помогают достичь в тексте необходимого колорита и исторической окраски.

Стоит заметить, что на смену устаревшим словам приходят неологизмы – новые слова, которые обозначают современные предметы или действия, например: раскрутка сайта, чат, плеер и др.

Актуальность темы выпускной квалификационной работы обусловлена недостаточным исследованием причин и механизмов процесса архаизации, неоднозначным решением вопроса о критериях архаизации, типах устаревших слов в языке русских писателей.

Изучение устаревших слов по тематическим группам позволяет конкретизировать языковое выражение окружающего мира в сознании русского народа, способствует выявлению причинно-следственных отношений языковых изменений в языке русских писателей.

Совместное рассмотрение процессов архаизации, отражающих тенденции развития и свидетельствующих о системном характере изменений лексического состава, позволяет выявить роль и соотношение внутриязыковых и экстралингвистических факторов в определенные периоды развития языка.

Объектом данного исследования являются архаические явления в языке русских писателей на примере произведений Л.Н. Толстого. Данная работа направлена на изучение одного фрагмента языковых изменений: процесса архаизации в лексической системе русского языка. Особенности протекания процессов архаизации лексики в языке русских писателей по различным группам представляют собой предмет нашего исследования.

Цель работы состоит в исследовании и описании причин и особенностей протекания процессов архаизации в языке русских писателей, а именно в произведении Л.Н. Толстого «Детство».

Достижение поставленное цели предполагает решение следующих задач:

рассмотреть и опить архаическую лексику в языке Л.Н. Толстого;

собрать материал архаических явлений, объединить в тематические группы;

установить важнейшие хронологические срезы процесса архаизации;

проанализировать процесс архаизации слов по тематическим группам;

составить библиографию по выбранной теме.

Материалом исследования является архаическая лексика, которая включает в себя историзмы и, собственно, архаизмы в повести Л.Н. Толстого «Детство». Нами собрано 155 карточек, в которых содержатся примеры архаической лексики в повести «Детство» Л.Н. Толстого.

Глава 1. Архаическая лексика в системе русского языка

1.1 Понятие архаизмов. Процессы архаизации и обновления русской лексики

Архаизмы (от греч. «древний») – слова, отдельные значения слов, словосочетания, а также некоторые грамматические формы и синтаксические конструкции, устаревшие и вышедшие из активного употребления .

По мнению исследователей, процесс архаизации части словаря того или иного языка, как правило, проходит постепенно, поэтому среди устаревших слов есть такие, которые имеют весьма значительный «стаж» (например, чадо, ворог, рече, червленый, посему, сей); другие же выделены из состава лексики современного русского языка, так как принадлежат древнерусскому периоду его развития. Иные слова устаревают за самый незначительный срок, возникнув в языке и исчезнув уже в новейший период. Для сравнения: Шкраб – в 20-е гг. заменило слово учитель, рабкрин – рабоче-крестьянская инспекция; энкаведист – работник НКВД. Такие номинации не всегда имеют соответствующие пометы в толковых словарях, поскольку процесс архаизации того или иного слова может осознаваться как ещё не завершенный.

Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой (экстралингвистический) характер, если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть обусловлены и лингвистическими законами. Например, наречия ощую, одесную (слева, справа) исчезли из активного словаря, потому что архаизовались производящие существительные шуйца – «левая рука» и десница – «правая рука». В подобных случаях решающую роль сыграли системные отношения лексических единиц. Так, вышло из употребления слова шуйца, распалась и смысловая связь слов, объединенных этим историческим корнем (например, слово Шульга не удержалось в языке в значении «левша» и осталось лишь как фамилия, восходящая к прозвищу). Разрушились антомические пары (шуйца – десница, ошуюю – одесную), синонимические связи (ошую, слева) .

По своему происхождению устаревшая лексика неоднородна: в ее составе немало исконно русских слов (льзя, дабы, оный, семо), старославянизмов (глад, лобзать, чресла), заимствований из других языков (абшид – «отставка», вояж – «путешествие», политес – «вежливость»).

В поэтической речи пушкинской поры обращение к неполногласным словам и другим старославянизмам, имеющим созвучные русские эквиваленты, нередко было обусловлено версификацией: в соответствии требованием ритма и рифмы поэт отдавал предпочтение тому или иному варианту (на правах «поэтических вольностей»): «Я вздохну, и глас мой томный, арфы голосу подобный, тихо в воздухе умрет» (Бат); «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы… - Иди же к невским берегам, новорожденное творенье…» (Пушкин). К концу XIX века поэтические вольности были изжиты и количество устаревшей лексики в стихотворном языке резко уменьшилось. Однако ещё и Блок, и Есенин, и Маяковский, и Брюсов, и другие поэты начала XX века отдали дань устаревшим словам, традиционно закрепленным за поэтической речью (правда, Маяковский уже обращался к архаизмам преимущественно как к средству иронии, сатиры). Отзвуки этой традиции встречаются и в наши дни: «Зима – солидный град районный, и никакое не село» (Евтушенко).

Архаизм – лексическая единица, вышедшая из употребления, хотя соответствующий предмет (явление) остается в реальной жизни и получает другие названия (устаревшие слова, вытесненные или замененные современными синонимами). Причина появления архаизмов – в развитии языка, в обновлении его словаря: на смену одним словам приходят другие.

Вытесняемые из употребления слова не исчезают бесследно, они сохраняются в литературе прошлого, они необходимы в исторических романах и очерках – для воссоздания быта и языкового колорита эпохи. Примеры: чело – лоб, перст – палец, уста – губы и т.д.

Любой язык постоянно изменяется в течением времени. Появляются новые слова, а некоторые лексические единицы незаметно уходят в прошлое, перестают использоваться в речи. Слова, вышедшие из употребления называют архаизмами. Применение их при написании стихотворных произведений крайне нежелательно – для некоторых читателей в результате этого смысл может быть частично утерян.

К архаизмам относятся названия существующих ныне предметов и явлений, по каким-либо причинам вытесненные другими, более современными названиями. Например: вседневно – «всегда», комедиант – «актер», надобно – «надо», перси – «грудь», глаголить – «говорить», ведать – «знать».

Другие ученые считают историзмы подвидом архаизмов. Если придерживаться этой, более простой позиции, то логичное и удобное для запоминания определение архаизмов звучит так: архаизмы – это устаревшие и вышедшие из обращения называния или названия устаревших, ушедших в историю предметов и явлений.

Временной характеристике способствуют лексико-семантические и лексико-словообразовательные архаизмы.

Устаревшие слова выполняют и собственно стилистические фукнкции. Так, они нередко являются средством создания особой торжественности, возвышенности текста – у А.С. Пушкина:

… Звучат кольчуги и мечи!

Страшись, о рать иноплеменных

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад: летят на дерзновенных.

Они используются как изобразительно-выразительное средство, особенно в сочетании с новыми слова – у. Е. Евтушенко: «… И стоят элеваторы холодны и пусты. Над землею подъятые, словно божьи персты».

1.2 Лингвистическая наука об архаизмах и их стилистическом использовании

На разных этапах своего развития поэтический язык стремится присвоить себе те формы, которые «не освоены практикой повседневного конкретно-референтного употребления, то есть имеют слабый ореол связанности с денотативным внеязыковым пространством» . Сюда мы относим мифологический словарь, окказиональные имена, различного рода архаизмы, которые и являются предметом нашего исследования.

«По своему значению они могут полностью совпадать со своими синонимами, принятыми в языке повседневного общения, в других формах речевой деятельности, а отличаются именно тем, что в сознании говорящего они не связываются с привычными для них предметами и в привычном для них освоенном неязыковом пространстве.

В парах глаза – очи, лоб – чело, губы – уста и под. исходное противопоставление лежит прежде всего в референциальной сфере.

Специфические явления поэтического языка являются, таким образом, сигналом и подтверждением того особого денотативного пространства, с которым связан стихотворный текст» .

Архаизмы занимают особое место в составе русской лексики. Сложным представляется вопрос о том, что считать в системе языка архаической лексикой, а также каков объём самого понятия «архаизм», как он соотносится, к примеру, с понятиями «славянизм» и «традиционно-поэтическая лексика», которые отдельно изучались рядом исследователей.

И архаизмы, и славянизмы, и традиционно-поэтические слова относятся к пассивному словарному запасу. «Всё, что тем или иным способом выпадает из активного языкового употребления, архаизируется, причём степень архаизации определяется временем и живым языковым сознанием говорящих» . Мы полагаем, что отношения между указанными понятиями являются родовидовыми. Оговорим здесь же, что под традиционно-поэтическими словами (в том числе неславянского происхождения) и стилистическими славянизмами мы будем понимать собственно-лексические архаизмы. Таким образом, архаизм шире славянизма, так как может быть представлен и словом не славянского происхождения (русизм «ворог»), и шире традиционно-поэтического слова в качестве собственно-лексического архаизма, так как помимо этой группы существуют архаизмы лексико-фонетические, лексико-словообразовательные и грамматические. (В определении последних сложности нет, так как признак архаизации виден очень ясно).

О.С. Ахманова дает такое определение архаизма:

«1. Слово или выражение, вышедшее из повседневного употребления и потому воспринимающееся как устарелое: русский ваятель, вдовствовать, вдовица, врачевание, втуне, даяние, издревле, лихоимство, навет, наущать.

2. Троп, состоящий в употреблении старого (старинного) слова или выражения в целях исторической стилизации, придания речи возвышенной стилистической окраски, достижения комического эффекта и т.п. русск. перст судьбы» .

Здесь мы рассматриваем архаизмы грамматические и лексические. К грамматическим, или морфологическим, относим устаревшие формы слова (крыла, пламень, дерева и т. д.).

В группе лексических архаизмов выделим, вслед за Н.М. Шанским, три подгруппы: собственно-лексические, лексико-словообразовательные и лексико- фонетические.

«В одном случае мы имеем дело с такими словами, которые ныне вытеснены в пассивный словарный запас словами с другой непроизводной основой. Например: вотше (напрасно), понеже (потому что), ветрило (парус), выя (шея) и др.

В другом случае мы имеем дело с такими словами, которым ныне в качестве языковой оболочки выражаемых ими понятий соответствуют слова однокорневого характера, с той же самой непроизводной основой. Например: пастырь – пастух, ответствовать – отвечать, свирепство – свирепость и т. д.

В этом случае слово, употребляющееся в активном словаре сейчас, отличается от архаизма лишь с точки зрения словообразовательного строения, лишь суффиксами или префиксами, непроизводная же основа в них одна и та же, и образованы они от одного и того же слова < … >

В третьем случае мы имеем дело с такими словами, которые в настоящее время в качестве языковой оболочки соответствующих понятий заменены в активном словаре словами того же корня, но несколько иного языкового облика. Например: зерцало (зеркало), глад (голод), вран (ворон) и др.» .

Поэзия всегда строится на языковой базе традиционного и нового.

«Взаимодействие традиции, наследия прошлого с утверждением нового, вечное взаимодействие, которым живёт эстетический акт» . Исследователи

«От того, как сумеет поэт приспособить языковые средства, унаследованные современной поэтической речью от прошлых эпох развития литературного языка, к выражению нового содержания, насущных проблем современности, личного душевного опыта, во многом зависит художественная выразительность лирического произведения, его эстетический потенциал».

В связи с этим легко объясним интерес к тем лексическим элементам современного поэтического языка, с помощью которых осуществляется его связь с историческим прошлым литературного языка и собственно языка поэзии, то есть к лексике высокой, поэтической, архаической.

Необходимо отметить разницу между нормой современного литературного языка (как она отражена в толковых словарях современного литературного языка) и нормой современной стихотворной речи. «Последняя в большей мере открыта для лексики архаической, вышедшей из активного речевого употребления. То, что для литературного языка является устарелым, в поэзии чаще «высокое» или «поэтическое» в силу замкнутости лирического текста, экспрессивно-стилистической функции речевого материала и способа его организации».

К собственно-лексическим архаизмам (и это весьма существенный момент) могут быть отнесены только те слова, которые вытеснены из современной речевой практики или активными в употреблении синонимами, или уходом в прошлое называемых этими словами реалий (историзмы).

«Ряд слов, восходящих к церковнославянскому источнику, устарев в прямом номинативном значении (оно вытеснено, как правило, активным в употреблении русским дублетом), активно функционирует в поэзии, как, впрочем, и в литературном языке, в своих переносных значениях. Однако и архаические прямые значения этих слов, забытых речевым узусом, находят использование в современной поэзии, если они отвечают стилевой установке поэта» .

Многие слова, которые сейчас мы воспринимаем как устаревшие, употреблялись в своём прямом значении в литературе XVIII -XIX веков. Сфера их употребления была ограниченной, и это отразилось на их дальнейшей судьбе: они стали восприниматься как «специфические сигналы условий их употребления» . Таким образом сформировался ряд поэтизмов, многие из которых отличаются тем, что имеют ограниченные возможности сочетаться с другими словами.

Исходя из вышеизложенного, скажем, вслед за исследователями, что литература прошлых веков обогатила речевую практику поэтов современности большим количеством лексики, которая отличалась специфическим книжным применением. Степень архаизации этой лексики различна. Она зависит от стилистической окраски слов, характера их связи, содержания текста, в котором она реализуется. На сегодняшний день такая лексика воспринимается нами как архаическая высокая, высокая книжная или поэтическая. Подобное восприятие открывает широкие возможности и «эмоционально контрастного применения названного пласта лексики – шутливого, иронического, сатирического – как следствия несовместимости установившейся в языке стилистической окраски с наименованием данного конкретного предмета или с резко отрицательным отношением к нему автора .

Естественно, что создание высокой тональности поэтического произведения достигается не только включением в него архаической лексики.

Однако никто не отрицает её огромного изобразительно-выразительного потенциала, позволяющего обогатить образы, создаваемые поэтом в стихотворном произведении определённой тематической направленности, и добиться разнообразных эмоциональных оттенков. Уместность обращения к этой лексике определяется, во-первых, эмоционально-стилистическими возможностями языковых явлений, во-вторых, индивидуальным авторским восприятием архаических слов и, в-третьих, учитыванием автором конкретного контекстуального их положения.

Несмотря на мнение некоторых языковедов, полагающих, что архаизмы высокого стиля в поэзии наших дней – весьма редкое явление (а О.С.Ахманова считает употребление их свидетельством чуть ли не дурного вкуса), наблюдения показывают, что эта категория слов используется многими современными поэтами. Так Е.А. Дворникова приводит следующие данные:

«Только в толстых журналах, вышедших в Москве и Ленинграде в 1972 году, эту лексику используют 84 печатавшихся в них поэта: И. Авраменко, П. Антокольский, А. Вознесенский и другие» .

Дворникова же говорит и о причинах её употребления, определяя поэтический фон этого периода. «В 60-70-е годы, а возможно, и во второй половине 50-х годов, наблюдается оживление в употреблении слов данной категории. Во многом это связано с расширением тематики стихотворных жанров, с большим вниманием к старине, более частым обращением к интимной лирике, развитием философской лирики и творческим использованием традиций Пушкина, Тютчева, Есенина» .

Далее она замечает: «При рассмотрении места традиционно-поэтической лексики в истории стихотворного языка советского периода важно отделить индивидуальное, авторское от характерного для языка эпохи, обусловленное тематикой от заведомо предназначенного для достижения стилистических и технических целей» .

Сам факт обращения к архаической, высокой лексике многих современных авторов говорит о том, что эта лексика осознается ими как одно из средств стилистической выразительности. Таким образом, всё сказанное не позволяет считать рассматриваемый лексический пласт как чуждое языку современной поэзии явление.

В употреблении данного языкового пласта лексики современные поэты не ограничиваются обращением к конкретным словам. Они прибегают и к архаическим грамматическим формам отдельных слов, к архаическим словообразовательным моделям, что позволяет им воссоздавать утраченное или создавать новые слова по старым образцам.

Можно отметить особую активность отдельных авторов в использовании данного лексического материала. Например, наименование устарелых реалий и признаков (в частности, лексика «культового» тематического поля) широко привлекается А. Вознесенским.

Рассмотрим функциональную направленность изучаемых слов:

1. Наиболее часто лексика рассматриваемого ряда употребляется как средство, сообщающее тексту или его части высокую, торжественную окраску или ироническую эмоциональную окрашенность. «Экспрессия лексики через слово передается предмету, явлению, признаку, действию, которые таким способом «поэтически» утверждаются, возвышаются или (при иронии) отрицаются, осмеиваются, вышучиваются» .

Эта функция осуществляется и в таких условиях, когда интересующие нас слова сочетаются с лексикой иного ряда, образуемого просторечиями, наименованиями «низких» (связанных с бытом) реалий, признаков, действий.

Такие смешанные тексты, по мнению исследователей, являются специфической чертой нового времени.

2. Характерологическая функция, связанная со свойством рассматриваемой лексики сообщать тексту колорит какой-либо эпохи или демонстрировать связь с литературным прошлым.

3. Писатели и публицисты употребляют архаическую лексику в пародийном плане для снижения стиля речи, для создания комического эффекта, в целях иронии, сатиры. Эта функция также считается основной и выделяется всеми исследователями.

4. В языке современной поэзии архаизмы являются также средством поэтизации речи. С их помощью создается экспрессия лиричности, утонченности, задушевности, музыкальности. Подавляющее большинство слов-поэтизмов современности восходит к той традиционно-поэтической лексике, которая складывается как стилистическая категория на рубеже XVIII-XIX веков и исторически закрепляется за стихотворными жанрами. «Являясь «носителями испытанных эмоций», поэтизмы иногда употребляются в духе традиций XIX века» .

5. В современной поэтической речи встречается также употребление исследуемых слов без определенной стилистической целеустановки. Использование таких лексем определяется версификационными целями. В стихах современных поэтов встречаются традиционные рифмы-штампы (очи-ночи).

Скажем, в заключение, несколько слов об истории исследуемого лексического пласта в XX веке, опираясь на работы языковедов, посвященные славянизмам и традиционно-поэтической лексике .

1. По сравнению с пушкинской эпохой объем архаической лексики резко сократился. Сокращение произошло за счет слов, не обладающих стилистической выразительностью (престать, драгость и т.д.), слов, представляющих собою искусственно созданные варианты общеупотребительных названий (с’единить, сокрывать и т.д.), и, наконец, уменьшилось число слов, которые отличались от своих общеупотребительных синонимов наличием фонетического признака неполногласия (мраз, глад и пр.).

Другой путь изменения архаизмов, в основном старославянского происхождения, состоит в том, что к ней примкнули исконно русские слова, в своё время вытесненные из языка вообще или в некоторых случаях из поэтической речи старославянскими эквивалентами: ворог, полон, к ним близка форма дерева. Исследователи отмечают, что оживление этой категории слов связано главным образом с тематикой поэзии Великой Отечественной войны.

2. Изменения коснулись и семантики некоторых слов. Например, слово «сень», имевшее обобщенное значение (покров), в употреблении современных поэтов сужает семантику и означает (лиственный покров деревьев). Лексика рассматриваемой категории, обозначающая названия частей человеческого лица и тела, в современной поэзии нередко употребляется в метафорических контекстах. Чаще всего слова этой группы употребляются при олицетворении сил природы (ланиты весны, десница ветра и т.п.).

3. С функциональной точки зрения прежняя роль изучаемых лексем, в основном, сохраняется, но особенно часто они привлекаются в случаях, когда речь идет о литературном прошлом. Тогда к ним обращаются даже те поэты, которые обычно ими не пользуются. Особенно это проявляется в стихах, посвященных Пушкину. Так же, как и в литературе XVIII-XIX веков, наблюдается совмещение версификационной и стилистической функции архаизмов.

4. Состав и употребительность архаической лексики в разные этапы истории русского языка советской эпохи различны.

В творчестве поэтов 20-30-х годов (время «языковой разрухи», отрицания авторитетов и традиций прошлого, годы последующего господства нейтрального стиля в поэзии) слова этой группы употребляются с минимальной частотностью.

Во многом это объясняется преобладанием социальной тематики. В годы войны и первого послевоенного десятилетия в связи с преобладанием патриотической тематики и общим духовным подъемом в определенной степени воскрешаются традиции возвышенного стиля, и в поэзии вновь появляется традиционная лексика стихотворного языка, главным образом её риторическая разновидность, обогащённая архаическими словами древнерусского происхождения.

1.3 Повесть «Детство»: история создания, её место в русской литературе

В начале ХХ века Л. Н. Толстого называли «учителем в жизни и искусстве». В последующие десятилетия вплоть до наших дней наследие гениального художника продолжает поражать и жизненными, и творческими открытиями. Читатель любого возраста найдет здесь ответ на свои вопросы. И не просто разъяснит себе непонятное, а «подчинится» редкостно живым толстовским героям, воспримет их как реальных людей. Вот он – феномен писателя. Мудрость его постижения человека, эпохи, страны всего сущего приходит к нам в близких каждому переживаниях.

Стремление к нравственному совершенствованию, проповедь любви к ближнему, добра, поиски смысла жизни – ведущие идейные мотивы творчества писателя. Они представляют путь истинный, дорогу к разумному, доброму, вечному. Все это – общечеловеческие ценности.

Читая иных знаменитых, прекрасных, русских писателей, таких как А. С. Грибоедов, Н. В. Гоголь, Н. А. Некрасов, А. Н. Островский, М. Е. Салтыков-

Щедрин, Ф. М. Достоевский. чувствуешь некоторую безысходность. Кажется, нет выхода из сети нескончаемых проблем как на государственном, так и на бытовом человеческом уровне.

Лев Николаевич не только гневно протестует, обличает или клеймит несправедливость, пороки и несовершенства этого мира вообще и действительность в русском обществе в частности, а старается понять русского человека. Это писатель-философ. Писатель, любящий людей и умеющий увидеть светлые стороны жизни.

Толстой рисует картину целой эпохи в жизни России. Произведения писателя – отражение мельчайших деталей реальной жизни того времени. А право на оценку событий он предоставляет нам.

Л. Н. Толстому было 24 года, когда в лучшем, передовом журнале тех лет – «Современнике» - появилась повесть «Детство». В конце печатного текста читатели увидели лишь ничего не говорившие им тогда инициалы: Л. Н.

Отправляя свое первое создание редактору журнала, Н.А.Некрасову, Толстой приложил деньги – на случай возвращения рукописи. Отклик редактора, более чем положительный, обрадовал молодого автора «до глупости». Первая книга Толстого – «Детство» – вместе с последующими двумя повестями, «Отрочеством» и «Юностью», стала и первым его шедевром. Романы и повести, созданные в пору творческого расцвета, не заслонили собой эту вершину.

«Это талант новый и, кажется, надежный», - писал о молодом Толстом Н.А.Некрасов . «Вот, наконец, преемник Гоголя, нисколько на него не похожий, как оно и следовало», - вторил Некрасову И.С.Тургенев. Когда появилось «Отрочество», Тургенев написал, что первое место среди литераторов принадлежит Толстому по праву и ждет его, что скоро «одного только Толстого и будут знать в России» .

Внешне незамысловатое повествование о детстве, отрочестве и нравственному облику героя, Николеньки Иртеньева, открыло для всей русской литературы новые горизонты. Ведущий критик тех лет, Г.Чернышевский, рецензируя первые сборники Толстого («Детство и Отрочество», «Военные рассказы»), определил суть художественных открытий молодого писателя двумя терминами: «диалектика души» и «чистота нравственного чувства».

Психологический анализ существовал в реалистическом искусстве до Толстого. В русской прозе – у Лермонтова, Тургенева, молодого Достоевского. Открытие Толстого состояло в том, что для него инструмент исследования душевной жизни – микроскоп психологического анализа сделался главным среди других художественных средств. Н.Г.Чернышевский писал в этой связи: «Психологический анализ может принимать различные направления: одного поэта занимают всего более очертания характеров; другого – влияния общественных отношений и столкновений на характеры; третьего – связь чувств с действиями; четвертого – анализ страстей; графа Толстого всего более – сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразиться определительным термином ».

Небывало пристальный интерес к душевной жизни имеет для Толстого-художника принципиальное значение. Таким путем открывает писатель в своих героях возможности изменения, развития, внутреннего обновления, противоборства среде.

По справедливому мнению исследователя, «идеи возрождения человека, народа, человечества – составляют пафос творчества Толстого. Начиная со своих ранних повестей, писатель глубоко и всесторонне исследовал возможности человеческой личности, ее способности к духовному росту, возможности ее приобщения к высоким целям человеческого бытия» .

«Подробности чувств», душевная жизнь в ее внутреннем течении выступают на первый план, отодвигая собою «интерес событий». Сюжет лишается всякой внешней событийности и занимательности и до такой степени упрощается, что в пересказе его можно уложить в несколько строк. Интересны не события сами по себе, интересны контрасты и противоречия чувств, которые, собственно, и являются предметом, темой повествования.

«Люди, как реки» - знаменитый афоризм из романа «Воскресение». Работая над последним своим романом, в дневнике Толстой записал: «Одно из величайших заблуждений при суждениях о человеке в том, что мы называем, определяем человека умным, глупым, добрым, злым, сильным, слабым, а человек есть все: все возможности, есть текучее вещество» .

Суждение это почти буквально повторяет запись, сделанную в июле 1851 г., т. е, как раз в пору «Детства»:«Говорить про человека: он человек оригинальный, добрый, умный, глупый, последовательный и т. д. ...слова, которые не дают никакого понятия о человеке, а имеют претензию обрисовать человека, тогда как часто только сбивают с толку ».

Уловить и воплотить «текучее вещество» душевной жизни, само формирование человека – в этом главная художественная задача Толстого. Замысел его первой книги определен характерным названием: «Четыре эпохи развития».

Предполагалось, что внутреннее развитие Николеньки Иртеньева, а в сущности всякого человека вообще будет прослежено от детства до молодости. И нельзя сказать, что последняя, четвертая часть осталась ненаписанной. Она воплотилась в других повестях молодого Толстого – «Утре помещика», «Казаках».

С образом Иртеньева связана одна из самых любимых и задушевных мыслей Толстого – мысль о громадных возможностях человека, рожденного для движения, для нравственного и духовного роста. Новое в герое и в открывающемся ему день за днем мире особенно занимает Толстого. Способность любимого толстовского героя преодолевать привычные рамки бытия, постоянно изменяться и обновляться, «течь» таит в себе предчувствие и залог перемен, дает ему нравственную опору для противостояния отрицательным и косным элементам в окружающей его среде. В «Юности» эту «силу развития» Толстой прямо связывает с верой «во всемогущество ума человеческого».

Поэзия детства – «счастливой, счастливой, невозвратимой поры» сменяется «пустыней отрочества», когда утверждение своего «я» происходит в непрерывном конфликте с окружающими людьми, чтобы в новой поре – юности – мир оказался разделенным на две части: одну, освещенную дружбой и духовной близостью; другую – нравственно враждебную, даже если она порою и влечет к себе. При этом верность конечных оценок обеспечивается «чистотой нравственного чувства» автора.

Толстой писал не автопортрет, но скорее портрет ровесника, принадлежавшего к тому поколению русских людей, чья молодость пришлась на середину века. Война 1812 года и декабризм были для них недавним прошлым. Крымская война – ближайшим будущим; в настоящем же они не находили ничего прочного, ничего, на что можно было бы опереться с уверенностью и надеждой.

Вступая в отрочество и юность, Иртеньев задается вопросами, которые мало занимают его старшего брата и, вероятно, никогда не интересовали отца: вопросами отношений с простыми людьми, с Натальей Савишной, с широким кругом действующих лиц, представляющих в повествовании Толстого народ. Иртеньев не выделяет себя из этого круга и в то же время не принадлежит к нему. Но он уже ясно открыл для себя правду и красоту народного характера. Искание национальной и социальной гармонии началось, таким образом, уже в первой книге в характерно толстовской форме психологического историзма.

С характерным, рано сложившимся чувством стиля Толстой противопоставил в повествовании столичную, светскую и деревенскую жизнь героя. Стоит Иртеньеву забыть о том, что он человек «comme il faut, оказаться в родной стихии и стать самим собой, как исчезает «иноплеменное» слово и появляется чисто русское, иногда слегка окрашенное диалектизмом. В пейзажных описаниях, в образе старого дома, в портретах простых людей, в стилевых оттенках повествования заключена одна из главных идей трилогии – мысль о национальном характере и национальном образе жизни как первооснове исторического бытия.

В описаниях природы, в сценах охоты, в картинах деревенского быта Толстой открывал читателям родную страну, Россию.

Прочитав «Отрочество», Н. А. Некрасов написал Толстому: «Такие вещи, как описание летней дороги и грозы... и многое, многое дадут этому рассказу долгую жизнь в нашей литературе» .

2. Система архаической лексики в повести Л.Н. Толстого «Детство»

2.1 Историзмы, их семантическая классификация

Мы считаем, что при изучении данного материала, необходимо сказать несколько слов об историзмах, т.е. названиях исчезнувших предметов, явлений, понятий: опричник, кольчуга, жандарм, городовой, гусар и т.п.

Появление этой особой группы устаревших слов, как правило, вызвано внеязыковыми причинами: социальными преобразованиями в обществе, развитием производства, обновлением оружия, предметов быта и т.д.

Историзмы, в отличие от прочих устаревших слов, не имеют синонимов в современном русском языке. Это объясняется тем, что устарели сами реалии, для которых эти слова служили наименованиями. Таким образом, при описании далёких времен, воссоздания колорита ушедших эпох историзмы выполняют функцию специальной лексики: выступают как своего рода термины, не имеющие конкурирующих эквивалентов. Историзмами становятся слова, различные по времени своего появления в языке: они могут быть связаны и с весьма отдаленными эпохами (тиун, воевода, опричнина), и с событиями недавнего времени (продналог, губком, уезд). В лингвистической литературе подчеркивается доминирование функции исторической стилизации, выполняемой историзмами.

Историзмы – это устаревшие слова, которые обозначают названия исчезнувших из современной жизни предметов, явлений, понятий, например: кольчуга, бойница, светец, земство, пищаль.

Причина появления в языке историзмов – в изменении быта, обычаев, в развитии техники, науки, культуры. На смену одним вещам и отношениям приходят другие. Например, с исчезновением таких видов одежды, как армяк, камзол, кафтан, из русского языка ушли названия этих видов одежды: их теперь можно встретить лишь в исторических писаниях. Навсегда ушли в прошлое, вместе с соответствующими понятиями, слова крепостной, подать, оброк, барщина и другие, связанные с крепостным правом в России.

Иногда устаревшие слова начинают употреблять в новом значении. Так, в современный русский язык вернулось слово династия. Раньше оно могло сочетаться только с таким определениями, как царская, монархическая. Теперь же говорят и пишут о рабочих династиях, династиях шахтеров, лесорубов, имея в виде семьи с «наследуемой» профессией.

2.2 Архаизмы, их структура и семантические типы

В зависимости от того, какой аспект слова устарел, выделяют разные типа архаизмов. Г.И. Петрова, Н.М. Шанский приводят следующую классификацию архаизмов, принятую в русской лексикологии:

1. Фонетические архаизмы (неполногласное сочетание звуков): младой – молодой, злато – золото, брег – берег, град – город, вран – ворон.

2. Словообразовательные архаизмы (устаревшие приставши и суффиксы): музеум (совр. музей).

3. Лексические архаизмы (полностью устаревшие как лексическая единица): око – глаза, уста – губы, ланиты – щеки, десница – правая рука, шуйца – левая рука.

4. Морфологические архаизмы (отличаются от современных слов морфологическими признаками): рельса – рельс, пианино (м.) – современное пианино (нескл., с.), какао (м.) – какао (нескл., с.). Сюда же относятся глаголы, изменившие способность управлять существительными в падеже.

5. Семантические архаизмы (внешность слова вполне современна, архаично его значение). Пр.: Схвачен был башкирец с возмутительными листами (А.С. Пушкин); возмутительными – призывающими к восстанию, возмущению. Теперь: возмутительный поступок, возмутительное поведение – вызывающее негодование, неодобрение, отрицательное отношение.

1. Лексические архаизмы.

Обратимся, во-первых, к архаизмам лексическим. D их составе мы выделяем три подгруппы: лексико-фонетические, лексико-словообразовательные и собственно-лексические.

1.1.Архаизмы лексико-фонетические.

К этой подгруппе лексических архаизмов мы относим слова, у которых устарело и претерпело изменения фонетическое оформление.

а) Ведущее место занимают здесь неполногласные слова, являющиеся представителями генетических славянизмов. (Оговорим здесь, что в русском языке отнюдь не все неполногласия могут служить стилеобразующими средствами. Ими могут быть лишь те, которые вышли из активного словоупотребления, поскольку имеются активно функционирующие их полногласные эвиваленты). Имеет смысл дать определение полногласию и неполногласию. Для этого мы обратимся к Г.О. Винокуру . Полногласием он называет явление, когда в русском языке в соответствии с церковнославянским сочетанием -ра- между согласными имеется сочетание -оро-, в соответствии с церковнославянским -ла-, -ле- между согласными -оло- (но после шипящих -ело-).

Архаизмы лексико-фонетические широко применяются многими писателями и поэтами и играют не последнюю роль в создании их идиостиля.

1.2. Архаизмы лексико-словообразовательные

Следующий пункт посвящён лексико-словообразовательным архаизмам как одной из подгрупп архаизмов лексических.

а) Ведущее место здесь занимают слова с префиксом воз-(вос-). Здесь же укажем случаи употребления лексем, образованных с помощью префикса низ-(нис-). Слова из вышеуказанных групп не являются противоположными по стилистической окраске и, фактически, не различаются функционально, участвуя в создании высокой экспрессии и поэтизируя речь.

Нужно отметить, что подавляющее большинство слов с указанным префиксом являются глаголами, т.е. обозначают определенное действие. Приставка воз-(вос-) в сочетании с глагольным корнем эмоционально окрашивает слово, превращая действие в некий значительный творческий или духовный акт. Отметим формы глагола, образованные с помощью суффикса –ств-, а также причастий, образованные при помощи суффиксов – енн- и ущ-(-ющ-), не входящие в активное словоупотребление, тогда как варианты тех же форм, образованные по другой модели, являются общеупотребительными.

1.3. Собственно-лексические архаизмы.

Обратимся, пожалуй, к самой многочисленной подгруппе лексических архаизмов. Думается, что слова этой подгруппы традиционны для поэзии и прозы вообще, и Толстой отнюдь не был единственным из писателей, кто обращался к этим весьма выразительным лексическим ресурсам. Представляется целесообразным классифицировать, где это возможно, указанные лексемы по семантическому признаку.

а) Группа слов, обозначающих части человеческого лица и тела

Наиболее употребительными являются слова, называющие части человеческого лица и тела. Наиболее частотными оказываются слова уста, очи, лик, чело, персты.

б) Лексико-семантическая группа слов, обозначающих человека по какому-либо признаку.

в) Группа слов, обозначающих физическое или эмоциональное состояние человека. В нее можно объединить такие лексемы, как бдение, алкать, упованье и слово кручина, зафиксированное в словарях как народно-поэтическое.

Отмечая функциональную общность приведенных слов, скажем, что они, усиливая смысловые характеристики обозначаемого, служат созданию высокой экспрессии, а в последнем случае – поэтизации речи.

2. Грамматические архаизмы.

Подобные элементы языка, так как они выпадают из современной языковой системы, обычно стилистически маркированы либо как высокие, книжные, поэтические, либо как просторечные, поэтому основная их функция в художественной литературе – стилистическая.

«Употребление грамматических архаизмов в целях стилизации можно сравнить с привлечением лексических архаизмов, с той только существенной разницей, что их инородность в тексте, написанном на современном языке, воспринимается гораздо резче. Дело в том, что лексические архаизмы могут обладать большей или же меньшей степенью «архаичности», многие из них могут расцениваться как «пассивные» элементы каких-то периферийных слоёв лексики современного языка. Различными словообразовательными и семантическими нитями они часто связаны с активной частью современного словаря. Грамматические архаизмы, если они не вошли с переосмысленным значением в современный язык, всегда воспринимаются как элементы иной системы» .

2.1. Устаревшие грамматические формы именных частей речи.

а) Весьма многочисленную группу составляют грамматические архаизмы-существительные. В свою очередь, в количественном отношении, в них выделяются 2 лексемы: дерева (16 случаев) и крыла (10 случаев), являющиеся традиционными поэтизмами.

Среди устаревших форм имени мы находим случаи употребления архаизмов-существительных, прилагательных и местоимений, с явным численным превосходством первых. Признаком архаизации имён прилагательных является флексия –ыя в родительном падеже единственного числа женского рода и –аго в родительном падеже единственного числа среднего рода. Среди местоимений видим устаревшую форму личного местоимения аз, указательного –оно, вопросительного –колицем и определительного –коегожда. Имена существительные представлены устаревшими падежными формами. Частотность употребления указанных форм доказывает, что они играют весьма важную роль как стилеобразующие средства.

2.2.Устаревшие грамматические формы глаголов и глагольных форм.

а) Следующую, после имен существительных, в количественном отношении группу грамматических архаизмов представляют глаголы. Среди них мы видим формы аориста, имперфекта, устаревшие формы настоящего времени глаголов, в том числе атематических.

Существует ряд устойчивых фразеологических выражений, заимствованных, главным образом, из церковнославянских текстов, «в которых, так сказать, в окаменевшем виде удерживаются отдельные формы аориста» .

Русские деепричастия развились и оформились из двух категорий причастий – кратких действительного залога настоящего и прошедшего времени.

«Дело здесь заключается в том, что краткие причастия в древнерусском языке могли употребляться первоначально как в качестве именной части составного сказуемого, так и в качестве определений. Употребляясь как определения, краткие причастия согласовывались с определяемым существительным в роде, числе и падеже. В этом отношении их положение в языке было таким же, как положение кратких прилагательных.

Однако причастия, в отличие от прилагательных, были теснее связаны с глаголом, и поэтому их употребление в роли определений было утрачено раньше и быстрее, чем такое же употребление кратких прилагательных. Утрата краткими причастиями роли определения не могла не создать условий для отмирания форм косвенных падежей этих причастий, так как они, причастия, стали закрепляться лишь в роли именной части составного сказуемого, где господствующей является форма именительного падежа, согласованная с подлежащим. Таким образом, в русском языке осталась только одна форма бывших кратких причастий – старый именительный падеж единственного числа мужского и среднего рода в настоящем времени на [,а] (-я), в прошедшем –на [ъ], [въ] (или после падения редуцированных – форма, равная чистой основе, или форма на [в], типа прочитав» .

Заключение

Нами были исследованы и описаны особенности лексической системы, а именно устаревшей лексики в повести Л.Н. Толстого «Детство».

Нами была рассмотрена и описана архаическая лексика в языке Л.Н. Толстого; собран материал архаических явлений и объединен в тематические группы; проанализирован процесс архаизации по тематическим группам; составлена библиография по данной теме.

В русской лексике есть две схожих группы слова – архаизмы и историзмы. Их близость заключается в том, что в современном языке практически не используются, хотя ещё сто-двести лет они их употребляли ничуть не реже, чем остальные слова. И архаизмы, и историзмы называют устаревшими слова.

Известно, что архаизмы придают колорит старины. Без них невозможно было бы достоверно передавать речь людей, живших несколько сотен лет назад. Кроме того, архаизмы часто имеют возвышенный, торжественный оттенок, который будет не лишним в поэтическом языке, но совершенно ненужным в языке официальных документов и часто излишним в публицистике. Тем не менее, в современных изданиях, особенно технической направленности, можно частенько увидеть что-то вроде «сей компьютер появился в продаже…», «…посему можно сказать, что…».

Часто архаизмы используют совершенно не в том смысле – например, пишут: «оценка была нелицеприятной», имея в виду, что оценка была низкой, хотя значение слова «нелецеприятный» - независимый, беспристрастный. А все потому, что практически ни у кого нет привычки заглянуть в словарь в случае возникновения сомнений.

Конечно, отбрасывать архаизмы совсем нельзя, однако и украшать ими речь нужно очень осторожно – подводных камней здесь, как мы видим, достаточно.

Изучая повесть Л.Н. Толстого «Детство», как источник изучения архаической лексики, нами было собрано 155 карточек, которые были разделены по тематическим группам.

В заключении хотелось бы отметить, что, изучая архаизмы, мы можем обогатить как пассивный, так и активный запас, повысить языковую культуру, внести «изюминку» в устную и письменную речь, сделать ее ещё выразительнее и воспользоваться богатством, которое сберегли для нас отцы и деды. Не нужно забывать, что архаизмы – это языковая сокровищница – богатейшее наследие, которое мы не имеем права растерять, как растеряли уже многое.

Библиография

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. – 608 с.

2. Бирюков С. Амплитуда слова. О языке поэзии // Литературное обозрение. 1988. № 1. С. 18-21.

3. Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М.: Наука, 1976. 512 с.

4. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа, 1981. 320с.

5. Винокур Г.О. Наследство XVIII века в стихотворном языке Пушкина // Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991. с. 228-236.

6. Винокур Г.О. Об изучении языка литературных произведений // Винокур Г.О. . О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991. с. 32-63.

7. Винокур Г.О. О славянизмах в современном русском литературном языке // Винокур Г.О.Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.

8. Гаспаров М.Л. К анализу композиции лирического стихотворения // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Донецк, 1975.

9. Гинзбург Л. О лирике. М.-Л.: Советский писатель, 1964. 382 с.

10. Григорьева А.Д. Об основном словарном фонде и словарном составе русского языка. М.: Учпедгиз, 1953. 68 с.

11. Григорьева А.Д., Иванова Н.Н. Язык поэзии XIX – XX веков. Фет. Современная лирика. М.: Наука, 1985. 232 с.

12. Дворникова Е.А. Проблемы изучения традиционно-поэтической лексики в современном русском языке // Вопросы лексикологии. Новосибирск: Наука, 1977. с.141-154.

13. Ефимов А.И. О языке художественных произведений. М.: Учпедгиз, 1954. 288с.

14. Замкова В.В. Славянизм как стилистическая категория в русском литературном языке XVIII века. Л.: Наука, 1975. 221с.

15. Зубова Л.В. Реставрация древних грамматических свойств и отношений в поэзии постмодернизма // Историческая стилистика русского языка. Сб. науч. трудов. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1988. с. 304-317.

16. Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. М.: Просвещение. 1990. 400с.

17. Иванова Н.Н. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М.: Наука, 1977. с.7-77.

18. Интерпретация художественного текста: Пособие для преподавателей. М.: Изд-во Моск.ун-та. 1984. 80с.

19. Историческая грамматика русского языка: Морфология, глагол/ Ред. Р.И. Аванесов, В.В. Иванов. М.: Наука, 1982. 436с.

20. Калинин А.В. Русская лексика. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1960. 59с.

21. Копорская Е.С. Семантическая история славянизмов в русском литературном языке нового времени. М.: Наука, 1988. 232с.

22. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. 456с.

23. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972. 272с.

24. Мансветова Е.Н. Славянизмы в русском литературном языке XI-XX веков: Учеб. пособие. Уфа: Изд-во Башкирского Госуд. Ун-та, 1990. 76с.

25. Меньшутин А., Синявский А. За поэтическую активность // Новый мир. 1961.№1 с. 224-241.

26. Моисеева Л.Ф. Лингво-стилистический анализ художественного текста. Киев: Изд-во при Киевском гос. ун-те издательского объединения «Вища школа», 1984. 88с.

27. Новое в зарубежной лингвистике: Сб. статей и материалов. М.: Прогресс, 1980. Вып.9. 430с.

28. Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. М.: Наука, 1964. 400с.

29. Ожегов С.И. Словарь русского языка. / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1982. 816с.

30. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Грамматические категории. Синтаксист текста. М.: Наука, 1993. 240с.

31. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Образные средства поэтического языка и их трансформация. М.: Наука, 1995. 263с.

32. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста. М.: Наука, 1990. 304с.

33. Пищальникова В.А. Проблема идиостиля. Психолингвистический аспект. Барнаул: Изд-во Алт. Гос. Ун-та, 1992. 74с.

34. Попов Р. Архаизмы в структуре современных фразеологических оборотов // Русский язык в школе. 1995.№3. с.86-90.

35. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык: Учеб. Пособие 2-е изд. М.: Междунар. Отношения, 1994. 560с.

36. Русские советские писатели. Поэты. М.: Книга, 1978. Т.2. с.118-132.

37. Светлов М.А. Беседует поэт. М.: Сов. писатель, 1968. 232с.

38. Словарь русского языка XI-XVII веков. М.: Наука, 1975-1995. Вып.1-20.

39. Словарь современного русского литературного языка. М.-Л.: Наука, 1948- 1965. Т.1-17.

40. Структура и функционирование поэтического текста. Очерки лингвистической поэтики. М.: Наука, 1985. 224с.

41. Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. 472с.

42. Студнева А.И. Лингвистический анализ художественного текста: Учебное пособие. Волгоград: Изд-во ВГПИ им. А.С. Серафимовича, 1983. 88с.

43. Тарасов Л.Ф. Лингвистический анализ поэтического произведения. Харьков: Изд-во Харьковского ун-та, 1972. 48с.

44. Тарасов Л.Ф. О методике лингвистического анализа поэтического произведения // Анализ художественного текста. Сб. статей. М.: Педагогика, 1975. Вып.1. с.62-68.

45. Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1995. 192с.

46. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М.: Просвещение, 1976. 448с.

47. Томашевский Стих и язык: Филологические очерки. М.-Л.: Гослитиздат, 1959. 471с.

48. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1986. Т.1-4

49. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М.: Просвещение, 1972. 327с.

50. Шанский Н.М. О лингвистическом анализе и комментировании художественного текста // Анализ художественного текста. Сб. статей. М.: Педагогика, 1975. Вып.1. с.21-38.

51. Шмелев Д.Н. Архаические формы в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1960. 116с.

52. Щерба Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений // Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. с.97-109.

Гинзбург Л. О лирике. М.-Л., 1964. С.5. языка поэтических произведений неоднократно подчёркивали важную, особую роль традиционного в стихотворной речи, о ней говорили и сами поэты.

Иванова Н.Н. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. С.7.

Там же, С.8.

Иванова Н.Н. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. С.9.

Дворникова Е.А. Проблемы изучения традиционно-поэтической лексики в современном русском языке // Вопросы лексикологии. Новосибирск, 1977. С.142.

Дворникова Е.А. Проблемы изучения традиционно-поэтической лексики в современном русском языке // Вопросы лексикологии. Новосибирск, 1977. С.152.

Диплом Литература

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Лесных Елена Владимировна. Архаизация лексики русского языка XX века: диссертация... кандидата филологических наук: 10.02.01.- Липецк, 2002.- 243 с.: ил. РГБ ОД, 61 02-10/1050-7

Введение

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ СЛОВ В 20-30 ГОДЫ XX ВЕКА 25

1. Экстралингвистические факторы архаизации лексики 26

2. Лингвистические факторы архаизации лексики 71

Выводы по I главе 93

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ СЛОВ В 50-70 ГОДЫ XX ВЕКА 97

1. 97

2. Реактивизация ранее устаревшей лексики 126

Выводы по II главе 151

ГЛАВАТРЕТЬЯ. ПРОЦЕССЫ АРХАИЗАЦИИ СЛОВ КОНЦА XX СТОЛЕТИЯ 155

1. Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики 155

2. Реактивизация пассивной лексики 175

Выводы по III главе 207

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 212

СПИСОКИСТОЧНИКОВ 219

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 223

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 243

Введение к работе

Язык как сложная динамическая система находится в постоянном движении и развитии. Именно поэтому один из центральных вопросов в лингвистической литературе - это вопрос о языковой изменчивости, представляющей собой постоянное качество языка. Наиболее ярким свидетельством динамического характера языка является постоянное развитие его словарного состава.

Подчеркивая многообразие путей и форм развития лексической системы, исследователи называют в качестве главных: «1) образование неологизмов (на базе уже имевшихся лексических и словообразовательных средств); 2) заимствование иноязычных слов, элементов нелитературного просторечия, профессиональных и социальных жаргонов, территориальных диалектов; 3) семантические изменения уже существующих слов» (Русский язык и советское общество, 1968, 57).

Вместе с тем как свидетельство постоянного изменения и развития лексической системы русского языка отмечается процесс, обратный процессу появления новых слов, - архаизация отдельных лексических единиц (Ожегов, 1951, 34; Булаховский, 1954, 86; Кожин, 1963, 54; Бондаренко, 1966, 128; Сорокин, 1965, 11 и др.). Поэтому некоторые языковеды изменения в лексике связывают со следующими явлениями: 1) появлением новых слов; 2) отмиранием старых слов; 3) изменением значений некоторых слов; (Галкина-Федорук, Горшкова, Шанский, 1962,141; Мещерский, 1967, 3-4; Головин, 1977, 89-90 и др.).

Таким образом, выпадение лексических единиц и отдельных значений слов из активного употребления считается одним из основных видов изменений в словарном составе.

Проблема архаизации рассматривалась в исследованиях Алтайской, 1960; Сорокина, 1961, 1965; Масловой - Лашанской, 1973; Маслова, 1975; в кандидатских диссертациях Чхиквадзе, 1963; Жордании, 1970; Белянской, 1978; Со-лиевой, 1985; Ковалевой, 1996; Шнайдерман, 1996. Отдельные замечания высказаны в работах Ожегова, 1951; Тощигина, 1964; Дегтяревой, 1965; Деше-

4 риева, Протченко, 1968; Селищева, 1968; Супруна, 1969; Собакина, 1969; Ка-чевской, 1974 и некоторых других. Следует отметить, что устаревшая лексика современного русского языка, исследуемая в перечисленных работах, как правило, не была ограничена какими-либо конкретными временными пределами. Более того, в большинстве случаев внимание лингвистов было сосредоточено на таких архаичных единицах, которые использовались активно в русском языке XIX века или в стилистических целях в языке художественных произведений.

При установлении причин перехода слов из активного словарного запаса в пассивный традиционной является следующая точка зрения: «Процесс историзации детерминирован экстралингвистическими причинами (неактуальностью предметов и явлений действительности), а процесс архаизации - внут-рилингвистическими причинами (наличием синонимов, вариантов и т. п.)» (Колесник, 1977, 54). Это мнение разделяют Галкина-Федорук, 1954; Калинин, 1971; Шанский, 1972; Баранникова, 1973; Токсанбаева, 1983; Михайлова, 1987 и некоторые другие.

Однако существует другая точка зрения: «классифицировать устаревшую лексику по причинам устаревания нельзя, ибо архаизмы, как и историзмы, могут выходить из употребления исключительно по экстралингвистическим причинам» (Ковалева, 1996, 13).

Панов (1962, 14); Шмелев (1964, 56) и некоторые другие лингвисты отмечают, что языковые и внеязыковые факторы, влияющие на развитие и изменение словарного состава, выступают не обособленно, а в единстве.

По словам Шанского, «установление причин превращения слов из факта активного словарного запаса в архаизмы, причин вытеснения, замены одного слова другим является, как правило, делом весьма сложным» (Шанский, 1972, 148). Возможно, этим объясняется отсутствие в лингвистических работах систематизированного и последовательного их отражения. Отдельные замечания, касающиеся причин архаизации слов, были высказаны в работах Виноградова,

5 1927; Спивак, 1938; Строевой, 1958; Винокура, 1959 (II); в сборнике «Русский язык и советское общество», 1968 и некоторых других.

Курдиани (1964,132; 1966, 19); Рогожникова (1966, 13); Рихтер (1970, 101); Ялышева (1970, 431); Горбачевич (1971, 126-132); Перетрухин (1972, 55) ; Баранникова (1973, 140); Кондратов (1974, 155) выявили ряд внутренних, языковых причин процесса архаизации.

Тем не менее в лингвистической литературе нет системного и монографического исследования причин архаизации лексики русского языка XX века. Выделение тематических групп устаревших слов, конкретизирующих языковое выражение окружающего мира в сознании русского народа, и исследование изменений внутри этих совокупностей слов позволит выявить причинно-следственные отношения языковых изменений в лексической системе русского языка XX века.

Точное определение и разграничение активного и пассивного словарного состава русского языка не входит в задачи нашей работы (такая попытка была предпринята Белянской, 1978). Существует установившаяся практика, традиция разграничения слов активного и пассивного употребления, которая теоретически была разработана Филиным, 1957; Щербой, 1958; Шанским, 1972 и некоторыми другими учеными. По мнению этих лингвистов, лексика, находящаяся в пассивном запасе, составляет часть словарного состава современного русского литературного языка. При этом к пассивному словарю следует относить устаревшие слова, т.е. слова, еще известные носителям языка, но малоупотребительные, и слова, не получившие широкого распространения в языке, т.е. неологизмы. Нужно отметить, что пассивный словарный запас языка «не следует путать с пассивным запасом слов того или иного носителя языка, зависящим от его профессии, образования, повседневной работы и т. д. »(Шанский, 1972, 56).

Следует отметить, что в научной литературе нет единого определения понятия «архаизм», что обусловлено, прежде всего, недифференцированным подхо-

6 дом к устаревшей лексике: термином «архаизм» нередко обозначают «любые устаревшие элементы языка» (Маслов, 1975, 248). Это приводит к нежелательной многозначности термина, который в данном случае означает: 1) устаревшее слово вообще, 2) историзм, 3) собственно архаизм. Так, например, нет разделения устаревших слов на архаизмы и историзмы в работах Былинского, 1941; Фаворина, 1947; Булаховского, 1954; Гвоздева, 1965; Бураковой, 1975; Матвеева, 1976 и некоторых других.

Будагов (1965, 99-100) называет слова, обозначающие устаревшие предметы и понятия, первым типом архаизмов; а единицы, существующие параллельно с другими, активными словами, обозначающими те же предметы и понятия, -вторым типом архаизмов.

По мнению некоторых исследователей, единого определения термину «архаизм» дать невозможно, т. к. устареть может не только слово полностью, но и составляющие его элементы, его значение, особенности сочетания с другими словами, написание и произношение, порядок слов в предложении (см. Ялышева, 1971, 8). Наиболее емкое, с нашей точки зрения, определение данного термина предложено Михайловой (1987, 71), согласно которому, архаизм - это динамическое языковое явление, воспринимаемое носителями языка как устаревшее, стилистически значимое, благодаря своей противопоставленности более употребительным нейтральным эквивалентам.

Что касается историзмов, то наличие в языке данной лексико-семантической разновидности устаревшей лексики не считается бесспорным. Так, в одних работах историзмы представлены как частная разновидность архаизмов (Степанова, Чернышева, 1962, 53; Головин, 1977, 91; Рихтер, 1970, 101; Жордания, 1970, 12; Клюева, 1962, 157), в других - в разряде устаревших слов рассматривают только архаизмы, не выделяя историзмы как особую разновидность данной группы слов (Смирницкий, 1956; Ахманова, 1957).

Отметим также отсутствие единой терминологии для обозначения историзмов. Реформатский (1967, 480) называет данную категорию устаревших слов «исторические слова и историзмы», Филин (1957, 40) - «исторические слова».

Представляется интересной точка зрения Колесник, 1977, согласно которой историзмы исключаются из разряда устаревших слов. В основе такого понимания сущности историзмов лежит теория «асимметрического дуализма лингвистического знака» Карцевского, заключающаяся в том, что между означающим и означаемым языкового знака нет тесной связи, так как нет ее и между словом (двусторонней единицей) и денотатом. Таким образом, существует принципиальное различие между процессами архаизации и историзации лексики. В основе архаизации лежит проблема отношения между звуковой формой слова и его значением, в основе историзации - проблема отношений между знаком как двусторонней единицей и референтом/ денотатом.

Соглашаясь с данными рассуждениями, признавая своеобразие и даже противопоставленность этих лексико-семантических групп слов, мы все же считаем необходимым на основе общего признака - наличие хронологической маркированности, направленной ретроспективно, - объединить историзмы и архаизмы в единую группу устаревших слов как две равноценные категории.

В основу существующих в языкознании определений историзма положен принцип отношения лексического значения слова к действительности. Историзмами называют «слова или устойчивые словосочетания, обозначающие исчезнувшие реалии» (ЛЭС, 204). В ряде определений понятия «историзм» вследствие недостаточно четкого отнесения историзмов к активному или пассивному словарному составу языка неясным остается вопрос: считать историзмы фактами современного русского языка или же это слова, ушедшие за его границы. Если у одних авторов процесс архаизации, устаревания еще не завершен, так как это «уходящие лексические единицы» (Маслов, 1975, 248), «выходят из употребления» (Алтайская, 1960, 14; Михайловская, 1972, с. 49), то у других этот процесс считается законченным, так как это слова, «которые вы-

8 шли из активного употребления» (Шанский, 1972, 147; Перетрухин, 1972, 195), авышедише из употребления» (Бондаренко, 1966, 128) или {{исчезнувшие вместе с соответствующими реалиями» (Косовский, 1974, 141) (выделено нами -Е. Л.).

Говоря об историзмах современного языка, необходимо иметь в виду, что исчезновение актуальных для различных исторических периодов реалий и понятий приводит к переходу их обозначений из активного словарного состава в пассивный, тем самым ограничивается степень употребительности слов, но историзмы современного русского языка - это отнюдь не исчезнувшие из языка слова, а лексические единицы, продолжающие употребляться, хотя и с известным функциональным ограничением или извлекаемые из памяти народа в определенных коммуникативных ситуациях и текстах.

Солиева (1985, 38), вслед за Алтайской (1960, 14), выделяет еще одну лек-сико-семантическую разновидность устаревшей лексики, занимающую промежуточное положение между архаизмами и историзмами - хронизмы. «Здесь происходит изменение и в означаемом и в означающем: частичное изменение означаемого - сужение или расширение понятийной или предметной отнесенности и выход слова из активного употребления. В отличие от историзмов здесь не исчезло означаемое, а в отличие от архаизмов вытесненным словам соответствуют слова, которые не находятся с ними ни в отношениях синонимии, ни в отношениях вариантности» (Солиева, 1985, 39).

По словам В.Ф. Алтайской (1960, 20), хронизмы являются принадлежностью устаревшей лексики послеоктябрьского периода и имеют узкую сферу распространения: названия политических партий, членов партий, армии, состава армии, руководящих административных учреждений и возглавляющих их лиц.

С нашей точки зрения, выделение данной категории устаревшей лексики в качестве особого разряда, занимающего промежуточное положение между архаизмами и историзмами, не является правомерным. Во-первых, к хронизмам

по изложенной трактовке относится лишь часть устаревших советизмов, а промежуточные явления не должны быть ограничены какими-то конкретными временными рамками, их можно проследить в разных исторических эпохах. Кроме того, хронизмы, по определению выделяющих их ученых, характерны лишь для одного семантического поля, а именно для военно-политической лексики, что также не позволяет рассматривать их как равноправный (пусть и менее объемный в количественном отношении) лексико-семантический разряд устаревшей лексики наряду с архаизмами и историзмами. Тем не менее, мы признаем наличие специфических черт у данной категории слов, что позволяет говорить о некоторой обособленности их в системе устаревшей лексики.

Д. И. Алексеев считает хронизмы особой разновидностью историзмов и относит к ним все названия, которые «архаизуются в связи с сознательными, преднамеренными переименованиями учреждений, организаций, городов и т.п.» (Алексеев, 1974, 101).Таким образом, ученый значительно расширяет сферу распространения хронизмов, включая в нее названия единиц административно-территориального деления (волость, губерния), топонимы {Петроград, Самара), наименования общественно-политических, социально-экономических, научно-технических учреждений, организаций и их представителей {Осоаеиа-хим, РАПП, Пролеткульт, торгсип, ЭПРОН, эпроновец, комбедовец и т.п.).

Фиксированность/ нефиксированность времени выхода из активного употребления является важным критерием разграничения историзмов и архаизмов. Если момент выхода архаизма из современной системы языка практически неуловим, так как вызван внутренними, языковыми причинами, то у категории историзма он, как правило, датируется без особого труда, так как связан с изменениями в окружающем предметном мире. Тем не менее, нам представляется более логичным включить хронизмы в качестве особой разновидности в состав архаизмов, так как изменение означающего знака и частичное изменение означаемого не приводит к изменению денотата, т.е. сама реалия остается неизменной. А наличие или утрата из обихода обозначаемого понятия является основ-

10 ным критерием разграничения лексико-семантических разновидностей устаревших слов. Например, все звенья цепочки изменения названий коммунистической партии РКП (б)-»- ВКП (б)- КПСС, несмотря на сознательное переименование и фиксированность времени выхода из активного употребления каждого из них, относятся к архаизмам, так как изменение названия и расширение объема понятийной отнесенности не приводило к исчезновению самой реалии.

Что касается сферы распространения данной категории слов, мы считаем, что хронизмами являются любые названия, характеризующие социально-экономические, общественно-политические, культурно-исторические явления жизни народа в определенную историческую эпоху. Для нас хронологическая маркированность слов представляет собой один из признаков устаревания слов.

К промежуточной группе слов мы относим многозначные лексемы, которые в одном значении устарели вследствие исчезновения обозначаемого явления, понятия, предмета, а в другом значении вытеснены из активного употребления другими словами: благонамеренный - 1. В дореволюционной России: преданный самодержавному строю, враждебно настроенный к революции, 2. Честный, порядочный; регалия - 1 .Предмет, являющийся символом монархической власти, напр. корона, скипетр и т.п.; 2.0рден, знак отличия; ратник - 1. То же, что воин; 2. В царской России: рядовой государственного ополчения; и др.

Особо следует сказать о многозначных словах, которые в одном из значений устарели как обозначения исчезнувших реалий, в другом из значений вы-теснились другими словами, а в остальных - входят в состав общеупотребительной лексики. Сохранению этих слов в одном из своих значений или приобретению ими новых переносных значений способствует широкий семантический объем или яркая стилистическая окраска слов. Например, венец - 1. Устар. Венок; 2. Драгоценный головной убор, корона или символ власти монарха; 3. Церк. Корона, возлагаемая на вступивших в брак при церковном обряде венчания; 4. Перен. Последняя, высшая ступень завершения чего-л.; верх, вершина;

5. Светлое радужное кольцо вокруг солнца, луны или ярких звезд; 6. Каждый горизонтальный ряд бревен в срубе (БАС, т.2,156).

Необходимо отметить, что сам состав указанных разрядов устаревших слов постоянно меняется. Особенно значительные изменения эти разряды слов претерпели на протяжении истории лексики XX в., т.к. бурные изменения в жизни народа и государства нашли свое отражение в языке, прежде всего в его лексической системе. Таким образом, лексика русского языка XX столетия, отражающая определенные этапы в истории русского народа этого периода, нуждается в специальном исследовании.

По мнению Бельчикова (1965, 3), когда говорят о развитии русского словаря в советскую эпоху, имеют в виду бурное обогащение его новыми словами. Однако необходимо заметить, что развитие лексической системы предполагает не только пополнение словарного состава новыми единицами и значениями, но и уход в пассивный запас некогда активно используемых слов, а также реактиви-зацию ряда устаревших единиц, так как неологизация, архаизация и реактиви-зация взаимозависимы, взаимообусловлены, т.е. носят системный характер.

Надо полагать, что появление неологизмов и их вхождение в активное употребление может происходить очень быстро, в короткие исторические сроки (например, слово спутник в значении «космический аппарат, запускаемый на орбиту с помощью ракетных устройств» моментально вошло в русский язык, в языки практически всех народов мира в октябре 1957 года), а процесс устаревания, архаизации слов происходит в более длительный промежуток времени, что связано с особенностями человеческого мышления.

Настоящая диссертация подготовлена в русле исследования проблем развития словарного состава современного русского языка и, в частности, посвящена исследованию процессов архаизации лексики русского языка XX века. Выбор для анализа указанного лексического пласта обусловлен возросшим интересом к проблемам функционирования номинативного фонда русского языка. Исследование процессов архаизации лексики указанного периода позволяет выявить

12 особенности протекания и причины архаизации слов, что является одним из наименее изученных вопросов теории устаревшей лексики. Заметим, что слово архаизация используется нами как общий термин при переходе лексем в разряды архаизмов, историзмов, а также промежуточную группу устаревших слов. С нашей точки зрения, наиболее важными событиями, вызвавшими существенные перераспределения активного и пассивного запасов слов в XX в., являются следующие экстралингвистические факторы:

Октябрьская революция 1917 года и изменение социально-экономического строя России;

развитие науки, техники, культуры в 50-60-е гг.;

возникновение новых социально-экономических, политических факторов в 90-е годы.

Процесс выхода слов из активного употребления обычно подготавливается постепенным их «устареванием», сужением их употребительности, круга их сочетаемости с другими словами и изменением их значения и стилистической характеристики, постепенным переходом из разряда обычных, активных слов в разряд пассивно воспринимаемых периферийных слов, более свойственных употреблению одной социальной или одной возрастной группы говорящих и пишущих. Заметим, что устаревшие в течении XX в. слова русского языка неоднородны по степени своей устарелости. Например, слова: махновец, белогвардеец, бомбист, белоказак вышли из активного словаря на заре советской власти, однако они до сих пор понятны в своих значениях говорящим. Напротив, совсем забылись, неизвестными совершенно для подавляющего числа носителей русского языка сейчас являются слова: уком, шкраб, бригадмил, непрерывка, бытовавшие в активном употреблении в более поздний период сравнительно с отмеченными выше словами. А такие лексемы как колхоз, совхоз, колхозник, соцсоревнование, соцобязательство приобретают в настоящее время тенденцию к устареванию.

13 В научной литературе лексический разряд слов, выходящих (но не вышедших еще окончательно) из употребления, рассматривается с разных точек зрения. Для одних (см. работы Белянской, 1978; Солиевой, 1985) это пласт слов, находящийся на грани активного и пассивного запасов, для других - это «слова «устаревающие» в том смысле, что они выходят из живого употребления в связи с выходом из такого употребления самого обозначаемого предмета, например, акциз (учреждение), армяк, аршин и т. п.» (Ахманова, 1958, 35). Таким образом, к устаревающим автором отнесены слова, которые являются историзмами в традиционном понимании. С нашей точки зрения, их переход в разряд устаревших слов в прямом, номинативном значении завершился.

«Термины «архаизованный» (устаревающий) и «архаичный» (устаревший) называют разные степени старения слова, но поскольку эту степень не всегда можно точно определить, удобнее пользоваться обобщающим термином архаизм» (Гулыга, Розен, 1977,17) .

Ковалева (1996, 35-36) дает двухступенчатую классификацию устаревшей лексики: 1) слова, проявляющие тенденцию к устареванию и 2) слова, осознающиеся устаревшими.

Наиболее подробную и основательную классификацию устаревшей лексики по степени ее устарелости предложил М. Н. Нестеров (1994, И). Он выделяет следующие разряды устаревшей лексики:

Слова, начинающие устаревать, т. е. снизившие частотность своего употребления в современном русском языке: родитель, славный («известный, прославившийся»), лютый, буйный и др.

Явно устаревшие слова. Это слова, устарелость которых отчетливо осознается, хотя понимание их лексического значения не вызывает никаких затруднений: стихотворец, дарование, законовед, перст и др.

Совсем устаревшие. Эта группа слов по сравнению с предыдущей устарела в большей степени и большинству носителей языка уже не понятна. Эти слова

14 стоят на грани выпадения из лексической системы современного языка: наперсник, ланиты, рескрипт, алебарда и др.

4. Слова, которые полностью вышли из лексической системы современного языка: локы (лужа), волот (гигант), котора (ссора) и др.

М.Н. Нестеров стремится отразить в своей классификации те основные этапы, через которые проходит слово в процессе своего устаревания. Однако лексемы, которые автор данной классификации отнес к четвертой группе устаревших лексем (слова, которые полностью вышли из лексической системы современного языка), находятся за пределами современного русского языка вообще, ибо являются фактами предшествующих эпох развития языка.

Анализ нашего фактического материала и научных работ других исследователей показывает, что вряд ли возможно создать непротиворечивую классификацию устаревших слов по степени их архаизации, так как та или иная степень архаизации зависит от языкового сознания как рядового носителя языка, так и тех исследователей, которые характеризуют эту степень архаичности. Избежать субъективности нельзя. Однако можно предположить в качестве объективных показателей степени устарелости языковых единиц следующие критерии.

Во-первых , необходимо учитывать наличие стилистических помет в толковых словарях русского языка, так как их составители имели в своем распоряжении значительную по объему картотеку употребления словарных единиц в различных жанрах и стилях речи. Для нас это является важным объективным показателем, так как помета «устаревшее» указывает, что это слово вышло из активного употребления.

Во-вторых , мы соотносим слово с обозначаемой реалией, которая могла исчезнуть в предшествующие исторические эпохи или имеет тенденцию к исчезновению, так как воздействует экстралингвистический фактор - фактор времени и смены поколений, носителей языка, которые овладевают функционирующей активной лексической системой, но знают существующие реалии и их на-

звания. Так, если в словаре под редакцией Д. Н. Ушакова слова типа бронепоезд имеют помету «новое», а в МАС, БАС или другом словаре уже не имеют такой или какой-либо другой хронологической пометы, то они, по-видимому, должны являться единицами активного употребления. Однако в настоящее время сама реалия - бронепоезд - не используется в сфере военного дела, следовательно, обозначающая ее лексема подверглась архаизации.

В-третьих , если в словарях русского языка слова типа колхоз приобретают помету «советское» (или «в СССР»), то это также свидетельствует об их хронологической маркированности. Поскольку все колхозы в конце XX века фактически или формально преобразованы, получили иные названия, то и сфера использования слова колхоз сузилась. Всего лишь десять лет назад это слово входило в состав 500 наиболее употребительных слов (см. «Частотный словарь русского языка» Л. Н Засориной). Однако априори можно утверждать, что в начале XXI века данная лексема не входит в число таких 500 употребительных слов, во всяком случае в СМИ. А это уже есть признак начальной архаизации. Таким образом, если общенародная и стилистически нейтральная единица сужает сферу своего использования, употребительности, перестает быть частотной и общеупотребительной, то это уже свидетельствует о начальной или первой степени архаизации.

В-четвертых , на процесс архаизации влияет изначальное ограничение сферы употребления. Так, в ином фонетическом и семантическом облике стала использоваться лексема мусульманин (ср. древнерусское басурманин), а слово магометанин уходит в пассивный запас.

Архаизмы и историзмы первой степени устарелости имеют тенденцию к все большей архаизации, если экстралингвистические факторы и собственно языковые факторы не способствуют сохранению данных слов в активном употреблении.

Безусловно, необходимо различать и отличать архаизацию общенародных слов и единиц, ограниченных в своем употреблении: диалектизмов, профессио-

нализмов, терминов, жаргонизмов. Общенародные слова, даже стилистически маркированные, например, просторечные слова, в меньшей степени подвергаются архаизации. Для архаизации таких единиц требуется более длительный период. Слова же, ограниченные в своем употреблении, особенно профессионализмы, термины, жаргонизмы больше подвержены архаизации, так как подобные лексические единицы отражают уровень развития материальной, интеллектуальной, духовной сферы жизни народа, то есть подобные слова связаны с такими фрагментами языковой картины мира, которые исторически и диалектически подвержены изменениям. В этом принципиальное различие нашего подхода в определении степени архаизации единиц лексической системы языка. Так, в одном из своих значений слово вертушка обозначает такое средство связи, как особый вид телефона. Это значение многим носителям русского языка конца XX века уже неизвестно, так как в современную эпоху нет специальных приспособлений для связи одного абонента с телефонисткой на станции, которая подключает вручную другого абонента. Развитие спутниковой связи привело к созданию мобильных телефонных аппаратов, которые получили название мобильник. Априори можно предположить, что в будущем будет создан еще более совершенный вид связи и слово мобильник подвергнется архаизации.

Таким образом, лексема вертушка в значении «телефон» имеет тенденцию к все большей архаизации, так как экстралингвистический фактор - изменение вида связи - не способствует сохранению данного значения слова вертушка (в значении «вертолет» эта лексема получает все большее распространение). Слова телефон, вертушка («телефон»), мобильник нельзя рассматривать как абсолютные синонимы. Слово телефон начинает выступать как родовое понятие по отношению к словам вертуиіка и мобильник, которые обозначают виды телефонных аппаратов, видов связи, поэтому и лингвистические факты способствуют архаизации слова вертушка в значении «телефон». Безусловно в этом значении слово вертуиіка все еще находится на периферии словарного состава русского языка, но является малоупотребительным. Использование этого слова

ситуативно, контекстуально-жанрово обусловлено. Именно поэтому подобные лексемы обладают второй степенью архаизации.

Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что более правомерным представляется деление устаревшей лексики, согласно степени ее устаревания, на три группы:

к первой группе относятся слова, ставшие менее употребительными, однако остающиеся известными абсолютному большинству носителей языка;

вторая группа включает такой пласт лексики, который находится на периферии словарного состава, является малоупотребительным, встречается в специальных текстах;

третья группа охватывает слова, которые уже неизвестны многим носителям языка. Они могут сохраняться как реликты прошлой жизни в специальных текстах, во фразеологических единицах, топонимах и т. п.

Таким образом, трем этапам устаревания слов соответствуют три степени архаизации слов. Однако процесс архаизации отдельных слов нельзя представлять как прямолинейный: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в активный запас лексики нашего языка. Явление перехода части устаревшей лексики русского языка XX века в активное употребление было отмечено многими лингвистами (см. работы Шанского, 1954; Кожиной, 1957; Шмелева, 1964; Улуханова, 1970 (П); Зарецкой, 1972; Михайловской, 1972; Брагиной, 1978; Сергеева, 1979; Крысина, 1980; Гончаровой, 1994; Стернина, 1997; Загоровской, 1997; Заварзиной, 1998; Бабушкина, 1998; Бабенко, 1998; Ермаковой, 2000; Китайгородской, 2000; Хашимова, 2000 и других). Это явление называют «возвращением в активный запас устаревших слов» (Шанский, 1954), «возрождением устаревшей лексики» (Кожин, 1957), «вторым рождением устаревших слов» (Брагина, 1978; Сергеев, 1979), «воскрешением, возвращением к жизни устаревших слов» (Крысин, 1980), «оживлением историзмов» (Денисов, 1980), «возрождением «забытой» лексики» (Красникова, 1994), «актуализацией ранее устаревших слов» (Поповцева, 1990), «реабилитацией

18 лексики» (Говердовская, 1992), «оживлением старых слов» (Листрова-Правда, 1995), «возрождением устаревших слов» (Загоровская, 1997), «процессом де-архаизации» (Ермакова, 2000) и т. п.

Следует отметить не только отсутствие единой терминологии для наименования данного явления, но и различия в смысловом наполнении того или иного определения. Так, например, Денисов (1980, 106), характеризуя явление перехода слов из пассивного запаса в активный, в качестве примера оживления историзмов приводит слово дружина (пионерская, народная). Однако Гончарова считает, что «об оживлении историзмов и архаизмов целесообразно говорить в том случае, когда слова, устаревшие на том или ином временном отрезке, переживают актуализацию, сохраняя в своей «новой жизни» прежнее смысловое и функционально-стилистическое содержание» (Гончарова, 1994, 47). Мы, вслед за Хашимовым (2000, 92), называем данное явление процессом реакти-визации устаревших слов. Под реактивизацией мы понимаем процесс возвращения устаревшего слова (значения слова) в активное употребление в целях нейтральной номинации, осуществляемый как без изменения семантики, так и путем семантической трансформации (от модификации прежнего до появления нового значения, сохраняющего однако тесную связь с исходным).

Актуальность данного диссертационного исследования определяется необходимостью установления закономерностей изменения в лексике и системного изучения архаизации и реактивизации слов русского языка XX века, исследования причин и механизмов этих процессов.

Объектом данного диссертационного исследования являются изменения в словарном составе русского языка в период с 1930 по 2000 год. Данная работа направлена на изучение одного фрагмента языковых изменений: процесса архаизации в лексической системе русского языка XX века. При этом точкой хронологического отчета нами избрано состояние лексической системы русского языка 20 - 30-х годов XX века, так как к этому моменту проявились значитель-

19 ные и разнообразные пласты устаревшей лексики, отражавшей бытие русского народа до Октябрьской революции.

Особенности протекания процессов архаизации лексики русского языка по трем хронологическим срезам представляют собой предмет диссертационного исследования.

Цель работы состоит в исследовании и описании причин и особенностей протекания процессов архаизации и реактивизации.

Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи:

установить важнейшие хронологические срезы процесса архаизации;

уточнить критерии архаизации, типы устаревших слов;

рассмотреть и описать массив устаревших слов русского языка по данным словарей XX века (класс нарицательных существительных, частично имена собственные);

проанализировать процесс архаизации слов по тематическим группам;

определить тенденции протекания архаизации лексики в важнейших сферах деятельности человека;

исследовать потенциал устаревших слов к реактивизации.

Материалом исследования являются устаревшие слова, а также некоторые составные наименования, извлеченные из толковых словарей, языка СМИ и литературы. Нами зафиксировано около пяти с половиной тысяч устаревших в XX веке слов. Из них, по нашим материалам, 380 слов подверглись реактивизации. Иллюстративный материал, фиксирующий употребление исследуемых языковых единиц, представлен двумя тысячами текстовых извлечений. В работе описано около 800 лексических единиц. Перечень всех зафиксированных нами устаревших в XX веке, а также подвергшихся архаизации слов дан в приложении.

В качестве источников материала исследования избраны следующие лексикографические издания: Словарь советских терминов и наиболее употребительных иностранных слов. Под ред. П. X. Спасского (1924); Толковый ело-

20 варь русского языка. В 4-х т. Под ред. Д. Н. Ушакова (1935-1940) (СУ); Словарь современного русского литературного языка. В 17-ти т. (1948-1965) (БАС); Д. И. Алексеев и др. Словарь сокращений русского языка. (1977); Словарь современного русского языка. В 4-х т., 2-е изд. (1981-1984) (MAC); С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. (1997); В. И. Максимов и др. Словарь перестройки (1992); Словарь современного русского литературного языка. В 20-ти т. Т. 1-6. 2-е изд. (1991-1994); Р. П. Рогожнико-ва, Т. С. Карская. Школьный словарь устаревших слов русского языка (1996); Большой толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова (1998); Толковый словарь русского языка конца XX в. Языковые изменения. Под ред. Г. И. Скляревской (1998); В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. Толковый словарь Совдепии (1998).

Помимо лексикографических изданий, в работе используются извлечения из русской и советской художественной, газетно-публицистической (выборка производилась в основном из центральных газет и журналов: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Огонек», «Новое время» и др.), историко-документальной и мемуарной литературы.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что выделен, изучен и впервые монографически описан значительный массив устаревших слов русского языка XX века; рассмотрен механизм перехода лексем из активного в пассивный запас; выявлены причины и тенденции устаревания слов по сферам и тематическим группам, описаны закономерности реактивизации пассивной лексики. Необходимо отметить, что в лингвистике до сих пор нет обобщающего научного исследования словарного состава русского языка XX века. Такое исследование могло бы стать закономерным продолжением двухтомного труда ученых, описавших историю и развитие лексики русского языка конца XVII - начала XIX века. XIX и начала XX века под руководством Ф. П. Филина (1981).

21 Методы исследования. В работе в качестве основного используется сопоставительный метод языковых единиц различных синхронных срезов, представленных фиксациями в толковых словарях дореволюционного времени, словарях советской эпохи и словарях постсоветского периода. Кроме того, использован описательный метод классификации лексических единиц по тематическим группам; метод количественного анализа, позволяющего сделать выводы, касающиеся различных тенденций устаревания лексики, высвечивая приоритет тех или иных причин архаизации; метод сплошной выборки лексического материала на основе обследования указанных лексикографических источников. Для описания содержательных и структурно-функциональных особенностей семантических инноваций при возвращении в активное употребление ряда устаревших лексем в работе используется метод компонентного анализа. На защиту выносятся следующие положения:

1. Состав устаревшей лексики включает в себя три лексико-семантических ка
тегории слов:

архаизмы (частным случаем архаизмов являются хронизмы);

историзмы;

Промежуточную группу между архаизмами и историзмами (многозначные
слова, одно из значений которых является историзмом, а другое - архаизмом).

2. Историзмы и архаизмы с точки зрения особенностей внутренней структуры
слова делятся на: лексические (устаревает все слово), семантические (устарева
ет одно из значений), коннотативные (устаревают оттенки значения).

Кроме того, архаизмы с точки зрения системного соотношения с общеупотребительными словами, вытеснившими их из активного употребления, делятся на две группы:

1) собственно синонимичные (слова, вытесненные из активного употребления неоднокоренными синонимами: лексические, семантические, коннотативные архаизмы);

22 2) вариативные (слова, вытесненные из активного употребления вариантами или однокоренными синонимами: фонетические, орфоэпические, орфографические; морфологические, словообразовательные архаизмы).

Переход слов из активного в пассивный запас осуществляется постепенно. Мы выделяем три этапа и соответственно три степени архаизации слов. Степень архаизации тех или иных лексических единиц обусловлена конкретной языковой практикой общения и отражением их в языковом сознании людей, конкретных носителей данного языка в современную эпоху.

Деление устаревшей лексики на историзмы и архаизмы на основании причин устаревания неправомерно. Если историзация лексических единиц происходит преимущественно под влиянием экстралингвистических факторов, то архаизация слов может происходить под влиянием и лингвистических, и экстралингвистических причин.

Процесс архаизации не является прямолинейным: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в повседневное употребление. При возвращении в актив устаревшие слова могут сохранить свое значение (безработица, инфляция, акция, предприниматель), подвергнуться семантической модификации (чиновник, оппозиция) или приобрести новое значение (знатный, лейтенант, абитуриент).

Совместное рассмотрение процессов архаизации и реактивизации лексики русского языка XX в. по тематическим группам позволяет выявить те аспекты лексикона, которые наиболее подвержены изменениям.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена тем, что описание процессов архаизации лексики русского языка XX века позволит более точно определить причины перехода лексики из активного в пассивный словарь языка и обратно, установить состав устаревших слов русского языка XX века и создать соответствующий словарь.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее материалов и выводов в практике вузовского преподавания лексики

23 современного русского языка, при чтении лекционных курсов, спецкурсов, проведении спецсеминаров; а также в лексикографической работе.

Структура работы определена поставленными в ней задачами и принятым подходом - рассмотрением процессов архаизации лексики русского языка по трем наиболее важным в этом отношении периодам. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников, списка использованной литературы, включающего в себя 275 наименований, списка сокращений и приложения.

Во введении отражены общетеоретические проблемы, касающиеся устаревания слов: понятие архаичной лексики и ее место в системе современного русского литературного языка, классификация устаревшей лексики по лексико-семантическим разновидностям; обоснование критериев разграничения степеней архаизации; дан обзор имеющейся литературы по архаизации слов. Кроме того, во введении рассматриваются вопросы, связанные с обоснованием темы, определяются цель и задачи работы, дается представление о методике исследования и его фактическом материале.

В первой главе диссертации исследован процесс архаизации лексики русского языка в 20-30-е годы XX в.: выявлены лексические свойства и типы историзмов и архаизмов, устаревшая лексика классифицирована по семантическим полям и тематическим группам в соответствии с реальными фрагментами социальной жизни русского народа. Определены причины и рассмотрен механизм перехода историзмов и архаизмов из активного словарного запаса в пассивный в означенный период.

Вторая глава посвящена анализу процессов архаизации слов в 50-70-е гг. XX в.; выявлены экстра- и интралингвистические факторы устаревания слов в данный период; исследован процесс реактивизации ряда устаревшей лексики в эти годы.

Третья глава диссертации содержит анализ процессов архаизации слов конца XX столетия, исследованы причины и механизм архаизации и реактивизации лексем.

В заключении подведены итоги исследования. Приложение включает словарь устаревшей и подвергшейся реактивизации лексики русского языка XX в.

Экстралингвистические факторы архаизации лексики

Наиболее очевидными экстралингвистическими факторами архаизации лексики являются политические и экономические изменения в жизни страны, воздействие социальных и культурных преобразований общества, изменения в быту, перемещения (миграция) народных масс, изменение административно-территориального деления, усложнение форм общественной жизни, развитие науки, техники, появление новых потребностей людей и т. п. изменения, приводящие к неактуальности тех или иных предметов и явлений действительности.

Существенное влияние на изменение лексики русского языка оказали крупнейшие события XX века не только в России, но и во всем мире - Октябрьская революция и распад СССР. Эти события положили начало строительству нового типа государства, нового общественно-политического строя, что привело к существенным изменениям во всех сферах общественной жизни, к новому пониманию окружающего мира, к осознанию новой роли творца языка, роли народа в изменении реальной и общественной действительности, а следовательно, и к существенным изменениям в лексической системе русского языка. Говоря о непосредственном влиянии экстралингвистических факторов на фрагменты лексической системы русского языка С. И. Ожегов отмечает, что после революции "уходит со сцены старая государственная, административная, судебная, церковная, финансовая и т. д. терминология в связи с уничтожением старых учреждений, должностей, чинов, титулов. Уходит и многообразная лексика, связанная с общественными и бытовыми отношениями капиталистического общества» (Ожегов, 1951, 32). Аналогичные явления мы наблюдаем в русском языке и после распада СССР.

Необходимо иметь в виду то обстоятельство, что «неактуальные» реалии возникают в результате деятельности самого народа, который в ходе познания самого себя и действительности очерчивает (ограничивает, выделяет) ее фрагменты, создает мозаику языковой картины мира.

Экстралингвистические факторы являются определяющими в процессе перехода слов в разряд историзмов. В своей работе мы придерживаемся традиционного определения термина историзм (см. Бондаренко, 1966; КосовскийД974; Розенталь, Теленкова,1976; Шмелев, 1977; Фомина, 1978 и др.). Историзмы являются единственными наименованиями исчезнувших предметов и явлений действительности и выполняют в языке главным образом номинативную функцию. Однако заметим, что в нашем понимании историзмы - это хронологический пласт лексики, отражающий определенный фрагмент языковой картины мира в истории и сознании народа. Такой фрагмент представляет собой и закрепленную историческую память народа, и временную маркированность его миропонимания, и хронологическую неизбежность изменения или исчезновения. Особенность их в том, что они представляют собой не только хронологический пласт прошлого, но и основу, причину возникновения нового фрагмента исторической реалии и историзмов.

В лингвистической литературе нет достаточно четко разработанной классификации типов историзмов. О наличии уходящих лексических единиц и устаревших значений обычных слов как среди архаизмов, так и среди историзмов языка упоминают в своих работах Маслов, 1975; Артеменко, 1973 и др. Шмелев (1977, 159) называет слова, совмещающие в своей семантике исторические и актуальные значения, «частичными историзмами».

Впервые разряд семантических историзмов подробно рассматривается Алтайской (1961, 50), которая считает, что довольно продуктивным явлением в 20-е годы XX в. было развитие новых значений типа ножницы - расхождение цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Однако это явление характерно не только для 20-х годов, а всего периода развития лексики.

Разграничение лексических и семантических историзмов приводится в работе Белянской (1978, 80), которая выделяет «историзмы-слова» и «историзмы-значения». Наряду с указанными типами, Солиева (1985, 38) выделяет еще кон-нотативные историзмы - значения слов, которые воспринимаются как оттенки значений.

Довольно интересную классификацию историзмов предлагает Забавина (1993, 49 - 50), в которой критерием разграничения историзмов служит их соотношение с историей, понимаемой, с одной стороны, как глобальный процесс развития социума, отраженный в исторической науке, а с другой - как частное, конкретное проявление исторических фактов и событий, непосредственно не определяющих поступательного движения исторических процессов в целом. В соответствии с этим в первую группу слов входят историзмы, соотносимые с исторически значимыми реалиями общественно-политической, юридической или военной жизни, институтов власти, научной сферы и т. п. Вторая группа слов включает вокабулы, соотносимые с более частными, конкретными фактами общественной жизни, духовной и материальной культуры, обычаями, обрядами, реалиями быта. Эти слова, обозначающие ушедшие или уходящие из жизни общества реалии, непосредственно не связаны с общим историческим развитием социума в целом. В этой связи Забавина различает две группы историзмов: 1) доминантные историзмы и 2) фактурные историзмы.

Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики

Отметим, что основная масса общественно-политических лексем, подвергшихся архаизации в 20-30-е гг. XX в., к концу 70-х годов перешла на вторую ступень архаизации, т. е. оказалась на периферии словарного состава, встречаясь только в специальных текстах. Однако определенный ряд лексем перешел уже на третью ступень архаизации, т. е. стал неизвестен многим носителям языка. Сюда относятся наименования органов власти: предпарламент, учредилка, ВИК, уком, крестком; названия общественно-политических течений: абрамовщина, махаевщина, дегаевщина, богровщииа, брентанизм, мар-тыновизм и др.; названия социально-политичеких явлений: октябрины, викжелятъ и др. Большинство этих слов не получило широкого распространения или же находилось в активном словаре очень короткий отрезок времени.

Системный анализ устаревшей лексики русского языка в XX веке показывает, что архаизации подверглись в первую очередь лексические единицы, характеризующие общественно-политические, экономические, культурологические и идеологические кампании, проводимые в тот или иной исторический период жизни русского народа. Такие кампании охватывали широкие массы носителей языка. Возникали «соответствующие текущему моменту» лексические единицы, которые исчезали, когда кампания заканчивалась. Например, кампания переименования городов, улиц, площадей и т. п. в 20-е и 90-е годы, кампания по ликвидации неграмотности, индустриализация, коллективизация, чистки рядов КПСС, стройки века (Днепрогэс, Магнитка, освоение целины и др.) и т. п.

Более медленно происходила архаизация лексики, называющей предметы и явления, устаревшие в отношении советской действительности, но остающиеся актуальными в жизни некоторых зарубежных стран, которую Белянская называет лексикой двойной социальной отнесенности (ЛДСО).

Отметим, что отдельные замечания, высказанные в научной литературе по поводу ЛДСО, носят противоречивый характер. Дискуссионным остается вопрос о принадлежности слов данной категории к активному или пассивному словарю. Филин полагает, что такие слова, как барон, князь, граф, губернатор, чиновник, полицейский, жандарм и многие другие, не выпадали из словарного состава русского языка и не перешли в категорию устаревших слов, поскольку они обозначают известные стороны современной капиталистической действительности. Следовательно, автор считает ЛДСО частью активного словарного запаса современного русского языка. Вместе с тем он указывает на своеобразие подобного рода лексем: «... они неприменимы к условиям нашей советской действительности, в связи с чем сузилась сфера их употребления» (Филин, 1957,41).

Рогожникова относит ЛДСО к пассивному словарю: «Некоторые русские слова, используемые в переводных текстах, уже не связываются с нашей современной действительностью, и если не устарели, то перешли в пассивный запас» (Рогожникова, 1971, 251). По словам Маслова, «после Великой Октябрьской революции некоторые слова стали не только историзмами, но одновременно и экзотизмами - обозначениями явлений чужой действительности». Таковы, например, слова сословия, дворянин, помещик, поместье, лакей: они используются в своих прямых значениях либо когда речь идет о прошлом нашей страны, либо когда речь идет о тех зарубежных странах, в которых еще существует сословное деление общества» (Маслов, 1975, 248). С нашей точки зрения, это не совсем верное утверждение, т. к. одни и те же слова не могут быть одновременно русскими историзмами и экзотизмами, ведь экзотизмы - иноязычная лексика, характеризующая несвойственные русской действительности явления.

Супрун (1969), а также авторы социологического исследования «Русский язык и советское общество» (1968) признают способность слов данной лексической группы выступать единицами как пассивного, так и активного словарного состава: «произошло своеобразное стилистическое расщепление данных слов: с одной стороны, они примыкают к «историзмам», словам, обозначающим исчезнувшие реалии русской жизни, с другой - сближаются с теми единицами лексики, которые существуют в языке как наименования специфических явлений, характерных для некоторых других стран» (Русский язык..., 1968, 100).

Определение принадлежности ЛДСО к активному или пассивному словарю осложняется тем, что в современных условиях произошла реактивизация большого количества лексем данной категории в российской действительности. С нашей точки зрения, при всем своеобразии ЛДСО, при характеристике лексического состава современного русского языка, эти лексемы следует относить к историзмам. В рассматриваемый период они оставались на первой ступени архаизации.

Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики

Последние десятилетия XX в. отмечены интенсивным изменением и развитием русского языка, причем размах и скорость этих изменений во многом сопоставимы со скоростью и размахом языковых изменений в 20-е годы, которые действительно можно назвать периодом «бури и натиска» (Воронина, 1993, 50). «Существенные перемещения лексических массивов, стилистические сдвиги, разнообразные семантические преобразования могут быть признаны весьма активным явлением в современном языкотворчестве - даже на фоне всеохватывающего обращения к нелитературным формам языка или на фоне бурных процессов в словообразовании» (Бельчиков, 1993, 3).

Одним из наиболее ярких и динамичных процессов развития русского языка на исходе XX века является перераспределение лексики активного и пассивного запасов (см. Говердовская, 1992; Бельчиков, 1993; Бабенко, 1998; Мязина, 1998; Какорина, 2000 и др.). Указанное перераспределение происходит за счет устаревания ряда лексем (в основном советизмов) и возрождения устаревших (чаще всего после Октябрьской революции) слов, а также активизации малоупотребительных лексем.

Отметим, что реактивизации в 80-90-е годы XX века подверглись, в основном, те лексемы, которые устарели по отношению к нашей действительности, но оставались в активном словаре по отношению к некоторым зарубежным странам, т. е. находились на протяжении всего советского периода на первой ступени архаизации. Однако другие наименования дореволюционных реалий, а также реалий первых послереволюционных десятилетий оставались на второй ступени архаизации, т. е. пребывали на периферии словарного состава, являясь малоупотребительными, встречались в определенных текстах. К ним относятся названия органов власти и административных учреждений: сенат, управа, жандармерия, присутствие, земство, губисполком, волисполком, главк и др.; названия общественно- политических течений: меньшевизм, троі{кизм, отзовизм и др.; названия одежды: армяк, сермяга, вицмундир, цилиндр и др.; названия единиц измерения: аршин, верста, локоть, десятина и др. Кроме того, ряд наименований был уже на третьей ступени: лексемы, не получившие широкого распространения или быстро вышедшие из употребления: предлооюение, непрерывка, предпарламент, брентанизм, мартыновизм и т. п., а также большинство устаревших аббревиатур.

Лексемы, выпавшие из активного словаря в 50-70-е годы XX века, к концу XX века перешли на вторую ступень архаизации. К ним относятся названия социально-политических явлений и их участников: смычка, чистка, уклон, перегиб, уклонист, загибщик и др., наименования органов власти: тройка, совнархоз, культпроп и др. Однако ряд наименований находился на первой ступени архаизации: Совнарком, Нарком, МТС, целинник, целинница; названия степеней родства, народных обрядов и др., т. к. при редком употреблении они оставались известными многим носителям языка.

В связи с изменениями в общественно-политической жизни нашего государства в 80-90-е гг. XX в. в пассивный запас уходят целые лексические пласты, связанные с обозначением реалий советской действительности, хотя «процесс выпадения слов - процесс, безусловно, длительный, более длительный, во всяком случае, чем процесс усвоения новых слов и перехода последних из индивидуального или группового в общее употребление». (Сорокин, 1965, И). В каждый определенный период функционирования языка наряду с лексикой активного употребления, с одной стороны, и устаревшей лексикой, с другой, можно выделить круг слов, окончательно не перешедших в пассивный словарь, но ставших, по терминологии Щербы (1958, 59), «менее обыденными».

По мнению Мокиенко и Никитиной (1998, 8), вся советская лексика относится к разряду устаревшей, однако частотность былого употребления на страницах советской периодической печати, общественно-политической и художественной литературы, еще не утратившей своей актуальности, создает некоторую иллюзию живого функционирования советизмов.

С нашей точки зрения, большинство советизмов, выпавших из активного употребления в 80 - 90-е гг. XX века, находится на первой, самой ранней ступени архаизации или представляет собой особую лексическую группу «потенциальных историзмов» (Какорина, 2000, 69).

Основная масса слов, подвергшихся архаизации в этот период, принадлежит общественно-политической и социально-экономической лексике. 1.1. Архаизация общественно-политической лексики

Устаревающие лексемы общественно-политического дискурса на основании дифференциальных признаков "государство и его граждане ", "орган власти", "политические органы и мероприятия", "социально-политические явления и процессы" разграничиваются на следующие тематические группы.

Процессы архаизации и обновления русской лексики. Рыжкова-Гришина Л.В

Рекомендованный список диссертаций

Стилистическая функция - новый смысл существования лексических архаизмов 2003 год, кандидат филологических наук Шпотова, Ирина Владимировна

Архаизация лексики русского языка XX века 2002 год, кандидат филологических наук Лесных, Елена Владимировна

Устаревшая лексика кумыкского языка 2013 год, кандидат филологических наук Асадулаева, Патимат Урьятовна

Устаревшая лексика ногайского языка 1999 год, кандидат филологических наук Каракаев, Юмав Иманьязович

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архаическая лексика современного русского языка по данным толковых словарей XVIII-XX вв.»

Похожие диссертационные работы по специальности «Русский язык», 10.02.01 шифр ВАК

Устаревшая лексика в аварском языке 2013 год, кандидат филологических наук Умарова, Пазилат Усмановна

Устаревшая и инновационная лексика лезгинского языка 2008 год, кандидат филологических наук Сейфаддинова, Диана Сейфаддиновна

Сущность процесса лексической деархаизации в современном русском литературном языке 2010 год, доктор филологических наук Шмелькова, Вера Викторовна

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Шестакова, Наталья Алексеевна

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шестакова, Наталья Алексеевна, 1999 год

Экстралингвистические факторы архаизации лексики

Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики

Экстралингвистические и лингвистические факторы архаизации лексики